Песок, еще теплый после жаркого дня, медленно остывает под ее босыми ногами. Девушка сидит, обхватив колени, и смотрит, как солнце тонет в горизонте, окрашивая небо в кроваво-оранжевые тона. Ветер шевелит ее волосы, но она не поправляет их — будто даже этого движения слишком много для нее сегодня.

Рядом растет одинокое деревце, усыпанное мелкими белыми цветами. Их лепестки кажутся хрупкими, почти прозрачными в последних лучах заката, а сердцевины — ярко-желтые, как капли солнца, застрявшие между ветвей. Она машинально тянется к одному из них, но останавливается, не решаясь сорвать.

Тишину нарушает только шум прибоя и далекий лай собак. Но потом — новые звуки: тяжелые, размеренные шаги по песку, прерываемые легким топотом лап. Кто-то идет сзади, но она не оборачивается. Только когда тень падает рядом, а пес обнюхивает воздух, она вздрагивает и наконец поднимает глаза.

Мужчина. Николай. Высокий, с резкими чертами лица, но в глазах — неожиданная усталая мягкость. Он в простой футболке и камуфляжных штанах, на поводке у него — крупный пес, похожий на овчарку, но с более добрыми глазами. Они проходят мимо, не останавливаясь.

Девушка снова опускает взгляд. Она уже привыкла к тому, что люди проходят мимо.

Но через мгновение шаги возвращаются.

Она не успевает понять, что происходит, как чувствует легкое прикосновение к своим волосам. Что-то невесомое цепляется за прядь.

— Не грустите, — говорит мужчина, и его голос, низкий и немного хриплый, звучит так, будто он давно не говорил ничего подобного. — Это вам не к лицу.

Она замирает. Ее пальцы сами тянутся к цветку, вплетенному в ее волосы. Когда она наконец поворачивается, Николай уже уходит, не оглядываясь. Собака бодро тянет поводок, будто торопится домой, а его силуэт постепенно растворяется в сумерках.

Цветок пахнет сладко, с горьковатой ноткой. Она вдруг осознает, что это первый раз за долгие дни, когда кто-то обратил на нее внимание — не из вежливости, не из жалости, а просто потому, что захотел.

А что, если это не случайность?