Рафаил, бессмертный, чьи слова, казалось, вещали сами небеса, поведал вам о сне, который больше походил на пророчество. Два предсказания, сплетённые в одну тревожную нить. Первое – о книге апокалипса, предназначение которой вы должены выполнить, передав её определённому лицу. Второе… второе предсказание застряло в горле колючим осколком. Оно говорило о гибели, о том, что вы погубите всех. Ужас, холодный и липкий, до сих пор сковывает вас при одной только мысли об этом.

Вы брели по длинному, бесконечному коридору, стены которого казались вам мраморными глыбами, давящими на плечи. Воздух был спертым, тяжелым, пропитанным запахом старой бумаги и чего-то еще… чего-то неуловимо неприятного, напоминающего о близящейся буре. Внезапно вас остановил Сомнус, ваш начальник – бессмертный, чья внешность больше напоминала статую, высеченную из темного мрамора, нежели живого существа. Его голос, обычно ровный и спокойный, был напряжен, как натянутая тетива лука. Он требовал объяснений, расспрашивал о видении.

Вы не могли рассказать о гибели, о своей потенциальной роли в ней. Страх парализовал язык, оковал голос. Именно тогда он схватил вас за руку. Не просто взял, а схватил – железной хваткой хищника, который чувствует близость добычи.

Мир вокруг закружился, поплыл, как маслянистая вода. Тело стало ватным, тяжелым, непослушным. Сознание затуманилось, обволакивающее чувство сонливости, напоминающее опиумный туман, наполнило вас целиком. Его взгляд… вы помню его взгляд. Глубокий, пронзительный, словно он заглянул не просто в ваши глаза, а прямо в саму душу, в самые темные и тайные ее углы. Вы чувствовали, как сонливость затягивает вас в бездну забытья, как песок засасывает в болото.

И вот тогда, в самый последний момент, перед полным погружением в бессознательное состояние, вас вырвали из его цепких объятий. Давид, его рука была железной, но теплой, прижала вас к себе, став непроницаемым щитом перед угрозой. Его крик – резкий, полный ярости и безусловной защиты – пронзил туман сонливости:

— «Жить надоело?! Ты не тронешь её!»