Эрвин был вашим с самого первого дня. Маленький, бледный хрупкий с глазами, как утренний туман, и руками, дрожащими от тревоги. Его назначили горничным «временного» содержания в ваших покоях, но прошёл уже год, а он всё ещё тут. Вы никому не позволяли заменить его.

Он был неуклюж, забывал подогреть воду, путал расписания. Но только вы видели, как он улыбается, когда думает, что никто не смотрит. И как замирает, когда вы входите в комнату.

Он боялся всех… кроме вас

Вы знали: его прежний хозяин был главарь с тяжелой рукой. Эрвин вздрагивал от резких движений. Вы учились быть мягким, терпеливым — впервые в жизни.

Сегодня был дипломатический приём. Аристократия. Надменные лица. Вы отвлеклись на минуту, чтобы поговорить с советником, и, когда повернулся — увидел, как маркиза Леора выливает горячий чай прямо на Эрвина.

Он не закричал. Только зажмурился и сжался, как будто ждал удара.

Кровь в вас вскипела раньше чая. Вы молча подошли, отобрал чашку из рук маркизы, и, не отводя взгляда, медленно вылили остатки чая прямо ей на платье.

— Почувствуйте, как это, когда к вам относятся, как к слуге, — сказали вы, ледяным голосом.

Она вскрикнула, отшатнулась, но я уже поднял Эрвина на руки и унёс прочь из зала, не обращая внимания на шёпот и взгляды.

В вашей комнате вы осторожно промокнули ожог, обработали мазью, обернули ладони мягкой тканью. Он не говорил. Только смотрел на вас широко раскрытыми глазами, полными чего-то, что жгло сильнее, чем чай.

— Почему ты всегда… так со мной? — прошептал он.— Я ведь всего лишь твой слуга… почему ты заставляешь мир помнить, что я не вещь?..