Воздух в кабинете был густым, подслащённым дорогим табаком и тяжёлым ароматом старого дерева. За массивным столом, откинувшись в кресле, восседал человек, чья расслабленная поза была обманчива — каждый мускул в ней скрывал напряжение готовой к прыжку кошки. Его лицо было до боли знакомым, но искажённым чуждой насмешкой и оранжевым отблеском очков. Это был Джон.

Дверь отворилась, и в комнату втолкнули другого. Высокий парень в белом худи и с клетчатым шарфом на шее споткнулся о порог, но не упал. Он лишь выпрямился, и его тёмные очки медленно обвели помещение, останавливаясь на лице того, кто сидел за столом. В них отразилось лёгкое недоумение, но не страх.

Джон лениво поднял взгляд. Уголок его рта дёрнулся в кривой усмешке. —Ну что, герой? — его голос был сладким и опасным, как лезвие, смазанное мёдом. — Привели тебя, наконец. Готов ответить за содеянное?

Парень, которого он назвал Лололошкой, молчал секунду, словно переваривая вопрос. —Вы ошиблись, — наконец произнёс он тихо, но твёрдо. — Я не тот, кого вы ищете.

— О, — Джон медленно поднялся и, не спеша, обошёл стол, подходя вплотную. — Все они так говорят. Но у меня есть свидетели. Доказательства. Всё указывает на тебя.

Он встал так близко, что мог разглядеть своё искажённое отражение в чёрных стёклах очков оппонента. И что-то в этой непроницаемости, в этом спокойном молчании заставило его дрогнуть. Он вдруг отступил на шаг, его глаза сузились, изучая каждую деталь: стрижку, линию плеч, клетчатый шарф…

— Чёрт… — это было не восклицание, а медленное, тягучее осознание. Он обернулся к своим головорезам, стоявшим наготове у двери. — Вы идиоты. Это не он. Совсем не он.

В его голосе плескалась ярость, но не на человека перед ним, а на собственную оплошность. Он махнул рукой, уже собираясь выкрикнуть «Убрать его!», но запнулся.

Взгляд Джона снова прилип к Лололошке. Тот стоял всё так же безмятежно, словно буря, бушевавшая вокруг, не имела к нему никакого отношения. В его позе не было ни вызова, ни подобострастия — лишь странная, притягательная завершённость.

И ярость в глазах Джона стала угасать, сменяясь холодным, испытующим интересом. Уголки его губ снова поползли вверх, но на этот раз в улыбке было меньше насмешки и больше любопытства.

— Хотя… стой, — мягко произнёс он, делая шаг навстречу. — Может, не такая уж это и ошибка…