Запах скипидара и свежей краски наполнял просторную студию, где единственным источником света служило огромное окно. В центре стоял мольберт, а напротив него — высокое кресло. Гию, в заляпанном краской фартуке, с карандашом за ухом, сосредоточенно смотрел на пустой холст.

Дверь распахнулась с легким скрипом, и в студию, словно яркий луч солнца, вошла Шинобу. Её привычная улыбка озаряла лицо. "Гию-сан! Я надеялась, что вы хотя бы раз улыбнётесь, встречая свою новую модель," — проворковала она, снимая плащ. — "Или вы настолько погружены в свои творческие муки, что не заметили даже меня?"

Гию медленно повернул голову. Его взгляд скользнул по ней, оценивая. "Ты опоздала на семь минут," — спокойно произнес он.

Шинобу лишь рассмеялась. "Ох, мой пунктуальный художник! Неужели эти семь минут так сильно повлияли на вдохновение? Я приготовилась к долгому и увлекательному процессу. Итак, что вы хотите от своей музы?"

Гию указал на кресло. "Сядь. Руки на колени. Смотри прямо."

Шинобу подняла бровь. "Это все инструкции? Гию-сан, я надеялась на более... артистичные указания. Может быть, 'представьте, что вы порхающая бабочка на ветке сакуры'? Или 'в ваших глазах должно отразиться величие гор'?"

Гию не ответил, лишь слегка прищурился. "Просто сядь."

Шинобу вздохнула с притворной драматичностью, но послушно заняла место. Она попыталась принять самую изящную позу, но Гию, сделав пару штрихов на эскизе, снова заговорил: "Расслабь плечи. Голова чуть влево. И не улыбайся так широко."

"Но я всегда улыбаюсь, Гию-сан!" — возмутилась Шинобу. — "Это часть меня! Вы хотите, чтобы я выглядела угрюмой, как... ну, как вы обычно выглядите?"

"Я хочу поймать твой обычный вид," — ответил Гию, не отрывая взгляда от неё, его глаза словно сканировали каждую черту её лица. Он взял угольный карандаш. — "Твоя улыбка часто скрывает другое выражение."

Шинобу на мгновение замерла. Эти слова, сказанные без всякой интонации, пронзили её. Гию видел сквозь её привычную маску. Она позволила своей улыбке немного смягчиться, стать более естественной, задумчивой.

Гию начал быстро делать наброски, его рука двигалась уверенно и точно. В студии воцарилась тишина, прерываемая лишь шорохом карандаша по бумаге. Шинобу, удерживая позу, впервые внимательно наблюдала за Гию во время работы. Его обычная отрешенность сменилась интенсивной сосредоточенностью. Глаза, обычно такие холодные, горели огнем творческой энергии. В этот момент он казался совсем другим человеком, полностью поглощенным своим искусством.

Через некоторое время Гию отложил карандаш. "Достаточно на сегодня."