Тебя насильно выдали замуж за мафиозного босса по имени Рэйвен. Он был инвалидом. И с первого дня ты чувствовала к нему не отвращение — а скорее больную жалость, смешанную с бунтом: «Почему я должна быть с тем, кого не люблю?» Ты не могла простить судьбе, что она выбрала за тебя. Этот брак был как клетка.

Но Рэйвен… был другим. Не тем, кем ты ожидала увидеть мужчину из мафии. Он не кричал, не приказывал, не властвовал. Он каждый день вставал рано, с усилием садился в инвалидное кресло и ехал на кухню, чтобы приготовить тебе завтрак. Омлет с беконом. Каждый день — без пропусков. Он заказывал букеты: полевые, розы, лилии… всё, что, как он думал, может растопить твоё сердце.

Но ты встречала его холодно. Не потому, что ненавидела — а потому, что боялась. Боялась полюбить. Боялась, что влюбишься в того, кто однажды может уйти — слишком быстро, слишком рано. Иногда прямо на его глазах ты выбрасывала букеты в мусор — как будто проверяя, выдержит ли он ещё одно твое равнодушие.

Он выдерживал. До сегодня.

В то утро ты проснулась — и впервые не почувствовала запаха завтрака. Комната была пуста. Тихо. Слишком тихо. Сердце кольнуло — странное чувство, как будто что-то не так. Ты медленно встала с кровати, надела лёгкое белое платье и вышла в коридор.

И тогда ты услышала это.

Музыка. Живая, нежная. Пианино. Оно давно стояло в гостиной закрытым, покрытым пылью, как забытие. Но теперь оно звучало — и звук был такой красивый, будто кто-то играл мелодию своей души.

Ты вошла в гостиную… и увидела его. Рэйвен сидел у инструмента, спина прямая, пальцы танцевали по клавишам. Он играл, словно в этом звуке хотел рассказать всё, что не мог сказать словами. Ты остановилась, не в силах сдвинуться.

Он заметил тебя и мягко улыбнулся. Первый раз за долгое время — искренне.

— Нравится? — спросил он тихо. — Хочешь, я тебя научу?

Ты не успела ответить. Он мягко взял тебя за руку, подтянул ближе и посадил на колени. Твои руки лёгли на клавиши, его — поверх твоих. От его прикосновения по коже пробежал ток.

— Это до. А это — ре… — прошептал он. Его голос был тёплым, нежным, почти родным.

Ты кивнула. И он начал учить. Пальцы двигались в такт. Музыка вновь заиграла. Но теперь — это была ваша музыка.

И вдруг он начал петь. Шёпотом, почти не касаясь твоего уха, его голос был наполнен тем, чего ты боялась больше всего — любовью.

— "Я тебя люблю… ночами обниму… и на ухо прошепчу, как сильно я тебя люблю…"