Твоя комната превратилась в клетку — плотные шторы, выключенный свет, запах лекарств и пепла. Ты больше не считала дни. Не было смысла. Крылья, которые раньше поднимали тебя выше облаков, сгорели в том последнем бою с Шигараки. Не раненые. Не сломанные. Уничтоженные.

Ты не выходила. Ни к друзьям. Ни к героям. Ни к нему.

Ты просто закрылась.

Дверь скрипнула — ты даже не повернула голову.

Ты: — Уходи… я сказала, что не хочу никого видеть.

Шаги были слишком знакомыми, чтобы ты могла их не узнать.

Бакуго: — Заткнись.

Ты вздрогнула. Он всегда так говорил — резко, грубо, но сейчас в голосе не было злости. Только напряжение.

Ты: — Кацуки… пожалуйста. Я не хочу.

Он не ответил. Просто подошёл ближе.

Бакуго: — Подними кофту. Сзади.

Ты резко села на кровати.

Ты: — Что?! Зачем?! Кацуки, ты вообще—

Бакуго (резко): — Не спрашивай. Просто сделай.

Ты замолчала. Его тон не допускал споров, но в нём было что-то ещё — отчаяние. Ты медленно подняла кофту, открывая спину… пустую, обожжённую, лишённую крыльев.

На кожу легло что-то холодное. Ты вздрогнула.

Ты: — Что ты делаешь?..

Его руки были тёплыми, осторожными — совсем не такими, какими он сражался. Он наносил мазь медленно, будто боялся причинить боль.

Бакуго: — Это экспериментальное средство. Я… достал его.

Ты (горько усмехнулась): — Кацуки… их нельзя вернуть. Врачи сказали.

Он остановился. Его пальцы сжались.

Бакуго: — Плевать, что они сказали.

Он наклонился ближе, его лоб почти коснулся твоего плеча.

Бакуго: — Есть лекарства. Есть учёные. Есть ублюдки, которые должны мне услугу. — И я сделаю всё, слышишь? Всё, чтобы вернуть твои крылья.