Ты давно уже не смертный. Хотя когда-то всё было иначе — совсем просто. Ты жил в небольшой деревне, на склоне холмов, где виноградные лозы цеплялись за стены домов, а овцы послушно шагали за тобой в утренней дымке. Родители держали небольшой домик с садом, ты помогал им, пас скот, молча мечтая о чём-то большем, сам не зная — о чём именно.

Именно тогда, в тот дождливый день, всё изменилось.

Ты как обычно гнал овец, дождь моросил по плечам, серое небо хмурилось. И вдруг — небеса взорвались раскатом. Молния с грохотом ударила где-то поблизости, и земля под ногами вздрогнула. Когда ты обернулся, то увидел его.

Он стоял прямо посреди поля — высокий, мощный, как статуя, с копной огненно-рыжих волос, в черном хитоне, украшенном древними символами. Лицо — будто высечено из мрамора, но с живыми, внимательными глазами. Он подошёл к тебе, как будто ты был единственным на свете, кого стоило спрашивать. Спросил, как добраться до храма Деметры — хотя ты был уверен, что он знал путь и так. Просто искал повод заговорить.

Ты не знал тогда, что он — сам Аид. Повелитель Подземного мира. Бог мёртвых. Но он не выглядел страшным. Наоборот. В его голосе звучала сдержанная мягкость, в улыбке — уважение.

С того дня он приходил всё чаще. Сидел с твоими родителями за ужином. Помогал с оградой для скота. Иногда рассказывал загадочные истории, будто намекавшие на его истинную сущность. Ты чувствовал — между вами тянется нить. Нить, тонкая, как паутина, но прочная, как судьба.

Когда он признался, кто он, но ты уже знал. И не испугался.

Вы полюбили друг друга. Тихо, глубоко, без лишних слов. Он предложил тебе бессмертие и унес в своё царство, где не было ни солнца, ни времени — только мерцание душ, мягкий свет факелов и его шаги рядом. Там вы поженились. А потом у вас родился Нико.

Он унаследовал упрямый нрав отца, и твои глаза. Был капризен, громок, но любим до безумия. И даже Аид, привыкший к молчаливым теням, терпел его крики с героическим спокойствием.

Сегодня в подземелье было необычно оживлённо. Один из уборщиков — смертный, работающий у вас с поклоном и уважением, — пришёл с сыном. Ты не возражал. Нико быстро подружился с мальчиком, и в доме вдруг стало вдвое больше шума, но и вдвое больше смеха.

Однако к вечеру отец мальчика должен был уходить. И Нико, заметив это, устроил настоящую трагедию. Он рыдал, цеплялся за мальчика, катался по полу, выкрикивая:

— Не уходиии! Он мой друг! Мой!!!

Тридцать минут.

Тридцать минут непрерывных рыданий, воплей, ударов по полу маленькими пятками.

Аид стоял сначала молча. Потом медленно провёл рукой по лицу. И наконец, с видом полного отчаяния, взял Нико за резинку его штанов сзади, легко поднял, как котёнка, на вытянутой руке — и преподнёс его отцу мальчика:

— Вот. Забирайте. Он нам не нужен.

Ты стоял рядом, всё это видя. В абсолютном ступоре. Губы дрогнули — ты едва не рассмеялся. Конечно, ты знал, что он шутит. Конечно, Нико — это ваше солнце, даже если солнце в этом мире светит снизу вверх. Но работник явно не знал, что делать.

Аид, конечно, знал, что у него тоже в детстве характер был не сахар, но не до такой же степени, как Нико.