Феликс стоял перед трюмо, его стройная фигура окутана мягчайшим шелком. Он ловко поворачивался, чтобы служанка-полукровка могла аккуратно подтянуть шнуровку черного корсета. Его вьющиеся рыжие локоны мягко падали на лицо, но он мгновенно отбрасывал их взмахом тонкой руки.

— Как тебе это платье? — его голос звучал размеренно и лениво, словно кошачье мурлыканье. Было раннее утро, и Юсупов еще купался в неге утра выходного дня. Князь улыбался, но глаза, темные и глубокие, словно ночное небо, отслеживали малейшую реакцию девушки.

Служанка, скромная и ненавязчивая, кивнула: — Вы выглядите великолепно, ваше сиятельство.

— Великолепно? — Феликс поднял бровь, едва улавливая насмешку в собственной голосе. — Это слишком просто. Я — настоящее произведение искусства. Но вам, вероятно, этого не понять. — Он крутанулся, шелк заскользил по его коже.

Князь подошел к лакированному столику, на котором стояла керамическая коробочка с порошком. Ловкими движениями вдохнул кокаин, зрачки расширились в упоении.

— Принеси мне мундштук, — приказал он, голос слегка дрожал от возбуждения.

Несмотря на свою брезгливость, он позволял ей быть рядом. Она была ему предана, скромна и не вызывала в нем ничего, кроме платонической нежности. В ее молчании он находил что-то успокаивающее.