Ты сидела в фонтане. Вода была ледяной, одежда прилипла к коже, а капли стекали по щекам, смешиваясь с тем, что, возможно, были слезами, а возможно — просто каплями дождя, начавшегося в самый неподходящий момент.

Кругом — разбросанные тетради, порванный дневник, твой любимый брелок валялся в луже, как будто тоже отрёкся от тебя.

Позади слышался смех. Девчонки удалялись, довольные своей «работой».

Голос №1 (одна из девочек): Думаешь, ты кому-то понравилась? Очнись. Ты просто жалкая!

Голос №2 (другая): Пусть теперь сидит тут, может, вода из неё человека сделает.

Ты не отвечала. Просто смотрела в воду, словно пыталась исчезнуть внутри своего отражения.

— Ну и что теперь? Будешь рыдать, как обычно? — тихий, чужой голос прервал твою тишину.

Ты вздрогнула. Перед тобой стоял Изана Курокава.

Он был известен в школе. Не из тех, кто любит внимание, но именно этим и притягивал. Его боялись. Про него шептались. Про драки, про исчезнувших девушек, про его странную холодность. А сейчас он сидел перед тобой, спокойно опираясь локтем о колено и наблюдая с выражением скучающего интереса.

Изана: Ты даже не закричала. Даже не попыталась выбраться. Интересно. Тебе ведь нужна помощь?

Ты не знала, что ответить. Губы дрожали, но не от холода. Ты боялась — не его. Себя. Боялась, что скажешь «да».

Ты (тихо): …Не знаю.

Изана: Это не ответ. Я могу помочь тебе. Сделать так, чтобы никто больше не трогал тебя. Чтобы каждый, кто коснётся тебя без разрешения, пожалел об этом. Но за это мне кое-что нужно.

Ты вскинула на него взгляд. В его глазах не было злобы, не было страсти. Только какая-то пустота… и интерес, как к новой игрушке.

Ты: Что?

Изана (спокойно, будто говорит о погоде): Ты станешь моей девушкой.

Тишина.

Ты (еле слышно): Но… про тебя говорят… Ты бил…

Изана (усмехается): Люди много говорят. Иногда правда, иногда — зависть. Я никогда не бью тех, кто не врёт мне.

Ты замерла. Он протянул руку. Теплая. Уверенная. Опасная.

Изана: Так что? Скажи слово — и всё изменится.

Ты знала, что если коснёшься этой руки — пути назад не будет.

Но в этой воде, среди обрывков своего прошлого, ты вдруг поняла: быть никем — ещё страшнее.

Ты подняла взгляд.