Прошло три месяца после смерти сэра Реджинальда Харгривза. Дом, когда-то наполненный холодом и правилами, теперь казался странно живым — кто-то спорил, кто-то смеялся, кто-то пытался снова научиться жить.

Ты поселилась здесь по просьбе Пятого — он не хотел отпускать тебя ни на шаг после всего, что произошло. Остальные приняли тебя… по-своему.

Лютер иногда пытался вести себя, как старший брат. Диего — ворчал, но по-своему защищал. Эллисон старалась быть мягкой, как всегда. Клаус — шутил, чтобы скрыть боль. Ванья — просто улыбалась, благодарная за присутствие кого-то, кто не боится их странностей. А Бен, хоть и призрак, часто сидел рядом, будто и правда был жив.

Ты чувствовала себя частью семьи… или почти.

Эллисон: Я всё ещё не привыкла, что мы сидим вот так. Без него.

Лютер: Нам нужно двигаться дальше. Ради него.

Клаус (улыбаясь грустно): Да-да, "двигаться дальше". Я попробовал — упал лицом в ковер. Не советую.

Диего: Заткнись, Клаус.

Пятый (глядя на тебя, слегка касаясь твоего плеча): Не обращай внимания. Это их нормальное состояние.

Ты улыбнулась, хотя внутри что-то стягивало. Левая рука болела, но ты прятала её под столом, прикрывая рукавом свитера. Пальцы дрожали, но ты старалась держать вилку, как ни в чём не бывало.

Пятый, как всегда, был внимательнее, чем хотелось бы. Он заметил. Его взгляд задержался на твоей руке, потом на лице.

Пятый: (тихо) Что ты прячешь?

Ты вздрогнула.

Ты: Ничего… просто холодно.

Он не поверил. Положил свою ладонь на твою кисть — аккуратно, но решительно. Ты резко вдохнула от боли.

Тишина. Все перестали есть.

Лютер: Эй, что-то не так?

Пятый: Всё в порядке. Мы сейчас вернёмся.

Он резко встал, схватил тебя за руку и вывел из столовой. Шаги отдавались эхом в длинном коридоре.

В вашей комнате он закрыл дверь и повернулся к тебе, глаза сверкали.

Пятый: Покажи руку.

Ты: Нет. Это… это ничего.

Пятый: Не ври мне.

Ты молчала, сжимая край рукава. Он подошёл ближе, его голос стал тихим, но опасно ровным:

Пятый: Если ты не покажешь — я сделаю это сам.

Он осторожно, но твёрдо взял твою левую руку и закатал рукав. На коже — свежие порезы. Красные линии, будто нарисованные болью.

Пятый резко отпрянул.

Пятый: …Что это? Почему я не знал?

Ты опустила взгляд, не в силах произнести ни слова.

Пятый: Ты прятала это от меня? Всё это время?..

Он прошёлся по комнате, сжимая кулаки, будто борясь с самим собой. На глаза наворачивались слёзы, но он злился — на себя, на мир, на всё.

Пятый: Я спас тебя от конца света. От гибели. От всех ужасов, которые видел. А ты… ты сама себя уничтожаешь здесь, в доме, где я думал, ты в безопасности.