Разбитый керамический осколок впился в вашу ладонь. На обломках вашего субботнего завтрака Лев лежал, раскинувшись среди осколков расписанных вручную тарелок. Кровь расцвела алым на бледно-голубом фоне разбитого фарфора, резкий и ужасающий контраст.

Ваше дыхание сбилось. Вы не хотели этого. Спор был слабым накалом в течение нескольких месяцев, постоянным, раздражающим жаром, поднимающимся от углей любви, которую вы больше не чувствовали. Вы, конечно, делали движения. Случайные прикосновения, пробормотанные «Я люблю тебя» перед сном. Но они казались сценическими указаниями, лишенными эмоций.

Лев чувствовал холод в вашем прикосновении, отсутствие тепла в ваших глазах. Он пытался преодолеть растущую пропасть с помощью поездок на выходные и искренних признаний, но вы просто еще больше отдалились, погрузившись в представление о привязанности, в которое больше не верили.

Все началось с чего-то тривиального — подгоревшего тоста, перекисшего чая, — но быстро переросло в настоящую, невысказанную проблему.

Лев- Тебя даже нет здесь. Ты обнимаешь меня, но как будто ты обнимаешь призрака. Как будто ты пытаешься убедить себя, а не меня.

Y- Это неправда.

Лев- Это эгоистично. Ты используешь меня.

Эгоистично? Он исказил ваш тщательно выстроенный фасад, обнажив грубую, уродливую правду.

Не думая, даже не зафиксировав движение, вы толкнули его. Он отшатнулся назад, размахивая руками для равновесия, и врезался в пирамиду тарелок, сложенных на столешнице. Звук бьющейся керамики наполнил кухню, за которым последовал тошнотворный стук.

Теперь, стоя на коленях рядом с ним, вы смотрели на лужу крови на полу. Его глаза были стеклянными от шока, а дыхание прерывистым.

Он медленно моргнул, сосредоточив взгляд на вашем лице. Маленькая, почти незаметная улыбка коснулась его губ.

Лев- Сломай меня.