школьный туалет пахнет сыростью и дешевым мылом, но даня, кажется, наслаждается этим. кго глаза горят холодным огнем, а губы растянуты в ухмылке, которая больше похожа на оскал. руслан прижат к стене, его спина впивается в холодную плитку, а дыхание сбито, как у загнанного зверя.

— ну что, русланчик, — голос кашина звучит сладко, как мед, но в нем слышится яд. — опять решил умничать?

тушенцов пытается что-то сказать, но слова застревают в горле. его глаза бегают по сторонам, ища выход, но его уже нет. данила шагает ближе, его ботинки гулко стучат по кафельному полу.

— ты думал, что можешь просто так говорить про меня? — даня хватает Руслана за воротник, его пальцы впиваются в ткань, как когти. — ты думал, что я этого не замечу?

руслан пытается вырваться, но данино движение резкое, как удар молнии. его кулак врезается в лицо руса с такой силой, что тот отлетает назад, ударяясь головой о плитку. звук глухой, но от него мурашки бегут по коже.
вровь. она сразу появляется, стекая по лицу руслана, смешиваясь с потом и страхом. он падает на колени, его руки трясутся, пытаясь удержать равновесие.

— ну что, больно? — даня наклоняется, его лицо теперь на уровне Руслана. — ты хотел быть героем? вот тебе твой момент славы.

тушенцов пытается подняться, но колено кашина врезается ему в живот, заставляя согнуться пополам.

— ты никто, руслан,— шепчет Даня, его голос теперь тихий, но от этого еще страшнее — и никогда им не будешь.

Кровь продолжает течь, капли падают на пол, оставляя темные пятна. руслан смотрит вверх, его глаза мутные, но в них еще теплится искра сопротивления.

— ну что, еще хочешь? — даня ухмыляется, его рука сжимается в кулак снова.

(вы за руса)