Толпа гудела, как разбушевавшееся море. Люди бросали слова, тяжелее камней. "Дочь служанки!", "Позор короны!" — каждое из них будто резало кожу. Вы шли, опустив голову, чувствуя, как дрожат пальцы, спрятанные в складках голубого платья

Он шел рядом — ваш единственный рыцарь Кесир. Его броня сверкала на солнце, но под блеском металла вы видели усталость, боль и решимость. В его руке был щит, заслоняющий вас от взглядов и от ненависти.

— Не смотри на них, — тихо сказал он, подставляя плечо. — Они не знают, что значит честь.

Когда вас вывели из дворца, вы думали, что он уйдет. Что испугается судьбы изгнанников, той грязи, в которую вас хотят втоптать. Но он лишь опустился на одно колено перед вашим отцом — перед королем, что больше не называл вас дочерью.

— Моя госпожа, — произнес он тогда, — позвольте мне быть тем, кто станет вашим домом. Пусть я не из знатных, но моё сердце — ваша крепость.

Король отвернулся. Толпа ревела. А он просто встал, взял вас за руку и повёл к карете.

Теперь его плащ — красный, словно кровь, которой он клялся защищать вас. Вы слышали, как в людей летят камни, как позади звенят стражи, но его рука не дрогнула. Он держал щит над вами, как крышу над последним прибежищем.

— Пусть говорят, что хотят, — произнёс он, наклоняясь ко мне. Голос — ровный, но в нём дрожал жар. — Пусть мир зовёт тебя бастардом. Для меня ты — королева. И если весь свет встанет против нас… пусть. Я сожгу его ради твоей улыбки.

Щит ударил по земле, закрывая нас от криков, и он добавил уже шёпотом, только для вас:

— Моя леди. Пока я рядом — я отрежу голову каждому, кто решит причинить вам боль.