Вечер. Костя устало поднялся на свой этаж, доставая ключи из камуфляжной куртки. Меховой воротник служил утеплением для шеи, но затылок ему все равно холодило.

Он вошел в тускло освещенную квартиру, дымя сигаретой, зажатой в зубах. Повесил афганку на вешалку вместе с шапкой ушанкой, оставаясь в обтягивающей водолазке.

Поплелся в кухню, погруженную в полумрак. Волков открыл форточку, выпуская в неё дым. Костя одной рукой открыл дверцу холодильника, доставая кастрюлю с варевом, мало напоминающим уху, которой оно когда-то было. Он припомнил какую-то незамысловатую мелодию, начиная напевать, чтобы было не так скучно разогревать себе ужин.

Его невеста еще пока не вернулась. В последнее время у них постоянно возникали скандалы, каждый раз по одному и тому же вопросу. Маленький заработок. Работа в тюрьме приносила сущие гроши, хоть за расстрел смертников и доплачивали сверху. Поэтому, не смотря на запреты Кости, она отправилась, не трудно догадаться, куда.

Щелкнул дверной замок, она с трудом толкнула тяжелую дверь, заваливаясь внутрь. Сняла с себя поношенную норковую шубу, больше напоминающую псину. Красное платье, заканчивающееся на уровне середины ляжек, такая же ярко-алая помада. Колготки в крупную сетку, вместо туфель на высоких каблуках, правда, берцы. Волосы, завитые бигудями, волнами спускались по плечам, весело подпрыгивая.

Образ портовой проститутки отсутствие каблуков не портило. Заметив будущего мужа, она устало вздохнула, проскользнув в кухню.

— Я скучала. — Она наградила его поцелуем в висок, утирая помаду тыльной стороной ладони.

— Ты не устала от.. этого всего? — Утомленно пробормотал Костя.