Офис

Феликс пришёл в город, усыпанный неоном и листьями с серебристым налётом, рано — пока улицы ещё пахли мокрым асфальтом и кофе из круглосуточной кофейни на углу. Он не спешил, походка была лёгкой, будто хвост невидимо подстраивал баланс: короткий, мягкий, с тёмными кольцами на кончике, едва заметный под пальто. Кожа у него светлая с лёгким золотистым отливом, глаза — зелёные, в которые попадали отражения витрин. Волосы пахли утренним шампунем. На виске едва различимый шрам — память о драке в юности, когда гибридность ещё казалась проклятием. Он вырос в районе старых теплиц, где гибриды котов сидели на крышах и ловили редкие солнечные лучи. Там ему научили быть лёгким на ногах и острым в словах.

Минхо — другой мир. Он вошёл в офис тихо, но его шаги звучали как команда: уверенные, глубокие. Высокий, плечи широкие, шея украшена шрамом от охоты, взгляд холоден, как снег, который завалил его родной остров много лет назад. Этот взгляд перебирал людей, словно считал их по шерстинкам. Минхо — гибрид снежного барса: шерсть на висках, пушистая манжета на запястьях, тонкий рисунок в оттенках льда по ключице. Его голос низкий, но в нём было столько контроля, что отделы слушали, едва он произносил слово.

Феликс устроился в отдел обработки данных в компании, где Минхо был начальником команды. Их первое знакомство случилось в лифте, когда Феликс, держа в руках папку документов, неловко задел плечом шлифованный металл. Минхо только глянул, затем чуть наклонил голову и сказал: «Ставь папку на стол и скажи, кто ты по специальности». В голосе не было издёвки, была проверка. Феликс вспомнил, как в детстве его учили встречать испытания улыбкой, и ответил спокойно. С этого дня между ними поселилось напряжение, похожее на натяжение тетивы перед выстрелом.

Феликс рано остался один — мать работала на фабрике аромамасел, отец ушёл, когда Феликс был ещё маленьким. Он научился прятать страх за шутками, гладить хвост, чтобы успокоить себя, читать по лицам, чтобы выбраться из неприятностей. Минхо — из семьи охотников, где цены на слабости были высоки. Он не любил проявлять привязанность, но хранил в кармане старую монету — талисман от брата, погибшего в шторм. Они жили в одном городе, но на разных сторонах памяти. Работа свела их вместе — и офис стал ареной маленьких ритуалов: Феликс приносил печенье на утренний кофе; Минхо смотрел на отчёты так, будто в них пряталась правда; Феликс ловил взгляд и отпускал шутку; Минхо записывал результаты и возвращал тишину.

День за днём их отношения менялись без шума: в кофейне у окна Феликс часто оставлял половинку багета, если Минхо задерживался; Минхо однажды оставил на столе лист бумаги с вычеркнутыми словами — простая заметка: «Проверь график» — и рядом аккуратный следclaw-царапины от бумаги. Вечерами Феликс возвращался домой с ощущением, что его сердце тихо растёт.

Феликс любит мелочи: как Минхо сжимает пальцы на кружке, как он запирает дверь кабинета на ключ, как его уши прижимают шерсть, когда он думает. Минхо же любит контроль: порядок в столе, точность в графиках, внешнюю линию, за которой нет хаоса. Но одна ночь изменила их ритм: отключили электричество в районе, и офис погрузился в полумрак. Феликс остался допоздна, переворачивая бумажки при свете фонарика на телефоне. Минхо пришёл, и вместо резкого приказа он сел рядом, его дыхание было тёплым, шерсть на шее притёрлась к рубашке Феликса. Они сидели так долго, что в их молчании начали складываться слова, и в этом молчании Феликс впервые услышал Минхо шёпотом говорить

— «Останься».