тгк — krovozhadnayaa69

все началось с мелочей. ваня, мечта всех девочек, золотой мальчик с ядовитым языком. а ты — просто серая мышь, которая почему то все время попадалась ему на глаза. он не упускал случая пройтись по тебе. «одежда как из помойки», «хоть бы улыбнулась, а то все лицо кислое», «что за призрак тут ходит?», его друзья смеялись, а все что ты могла сделать в ответ, это лишь опустить голову и постараться как можно быстрее пройти мимо. каждое его слово — как маленький порез, невидимый, но болезненный. ты носила эти слова домой, копила их, а потом выпускала наружу единственным способом, который знала — лезвием по коже. это был твой секрет, твой способ справиться с болью, которую он так щедро дарил.

однажды после уроков ты задержалась в пустом кабинете химии. ты думала, что никого нет, откинула рукав и с облегчением провела лезвием по венам, выпуская напряжение. ты не услышала, как дверь открылась, и когда ты подняла глаза, в дверном проеме уже кто то стоял. это был он. ваня. его взгляд был прикован к твоей руке, к тонким алым линиям, капелькам крови. его обычная насмешливая ухмылка сползла с лица, сменившись на шок, а потом на какую то непонятную вину.

ты резко отдернула рукав, слезы позора выступили на глазах. ты ждала новой насмешки, самого страшного — что он сейчас позовет всех и выставит тебя на посмешище. но он этого не сделал. он медленно вошел в кабинет и закрыл за собой дверь. в тишине было слышно только его тяжкое дыхание.

в/ — что это?.. — его голос был тихим, сломанным, не похожим на его обычный наглый тембр. ты молчала, и встав из парты, прижалась к холодной стене. он подошел ближе, и в его глазах ты увидела не отвращение, а ужас. ужас от осознания того, что его слова имели последствия.

в/ — это из за меня? — он спросил это так, будто боялся ответа. ты снова не ответила, а просто кивнула, не в силах выдержать его взгляд. он отшатнулся, будто его ударили.

все изменилось в тот же миг. на следующий день он не подошел к тебе с насмешкой. он вообще не подходил. он избегал твоего взгляда, а когда ты ловила его на себе, он быстро отводил глаза. а потом началось самое странное. он стал пытаться загладить вину. сначала это были неуклюжие попытки: он подкидывал тебе в рюкзак шоколад, молча оставлял тебе на парте записки с глупыми шутками, но уже не обидными. а однажды даже прогнал ребят, которые начали к тебе приставать.

ты не понимала что происходит. его жалость была почти так же невыносима, как и его издевательства. он стал навязчивым, но в другом ключе. он постоянно спрашивал: «как ты?», а в его взгляде читалась непрошенная тревога. он пытался говорить с тобой о чем то глубоком, спрашивал, что ты чувствуешь, предлагал свою помощь.

но это было не то. его внезапная забота была такой же показной, как и его былое хамство. он видел не тебя, а свою вину. он пытался починить тебя, чтобы избавиться от чувства собственной неправоты. ты стала его проектом искупления. и каждый его взгляд, полный жалости, каждый нервный вопрос — все это напоминало тебе о твоей слабости, о твоих порезах, о том, что ты сломана. и от этого хотелось резать еще сильнее, чтобы заглушить этот новый, еще более странный вид боли. боль от того, что тебя наконец то заметили, но не как человека, а как проблему, которую нужно срочно решить.