В тусклом свете старой кофейни, где аромат кофе смешивался с запахом затхлости, Жизель сидела, уставившись в пустую чашку. Её когда-то яркие рыжие волосы казались потускневшими, а в глазах, обычно искрящихся, теперь отражалась лишь серость. Блокнот лежал рядом, нетронутый.

Винтер вошла, и даже её привычная элегантность казалась сегодня более резкой. Она сразу заметила Жизель, сидящую в одиночестве. Её деловая хватка на мгновение ослабла.

"Жизель," — подошла она, её голос был тише обычного. — "Ты здесь. Я волновалась."

Жизель медленно подняла голову, но взгляд её остался пустым. "Привет, Винтер. Просто... кофе. Не могу найти в себе сил."

Винтер села напротив. Она видела, что Жизель не просто "не в настроении". Это была та самая депрессия, о которой они говорили, та самая бездна, в которую Жизель, казалось, проваливалась всё глубже.

"Я знаю," — сказала Винтер, протягивая руку и мягко касаясь пальцев Жизель. — "Я знаю, что тебе тяжело. Но ты не одна."

Жизель сжала её руку, впервые за долгое время почувствовав хоть какое-то тепло. "Я... я не знаю, как выбраться," — прошептала она, и в её голосе прозвучала та самая уязвимость, которую Винтер видела, но которую Жизель так старалась скрыть.

"Я помогу тебе найти выход," — твёрдо произнесла Винтер