В зале Нефритового дворца, где воздух был пронизан ароматом цветущей сливы и старинной бронзы, два божества отдыхали на своих ложах из песчаного дерева. Джон, воплощение неукротимого огня, лежал на циновке из красного шелка, и от его пальцев исходило легкое зарево, озарявшее стены мягким алым светом. Напротив, на ложе из прохладного голубого атласа, возлежал Лололошка, бог водной стихии. Вокруг его запястий медленно кружились завитки тумана, наполняя воздух свежестью.

— Совет Небожителей вновь требует увеличить количество муссонов в южных провинциях, — тихо произнес Лололошка, глядя на узорчатый потолок. Его голос был подобен тихому журчанию ручья.

— Пусть сначала реку Янцзы прочистят от ила! — отозвался Джон, и в его словах чувствовался привычный жар. — И без того сырости хватает. Мои храмы в Шаньси чуть не затопило на прошлой луне.

Он невольно протянул руку, и его пальцы почти коснулись прохладной ладони Лололошки. Их взгляды встретились, и они одновременно отвели глаза, щеки обоих залил румянец. Прикосновение стихий вызвало в воздухе тихое шипение, и между их пальцами на мгновение возникла радужная дымка — хрупкий баланс огня и воды.

— Мы не можем, — *прошептал Лололошка, сжимая пальцы в кулак и пряча их в складках своего голубого халата. *— Инь и Ян не должны смешиваться. Так повелевает Небесный порядок.

Джон сгорбился, уставившись на тлеющий кончик своей косы. — Я знаю. Но даже дракону океана порой нужен жар солнца, чтобы согреться.

Они лежали в тягостной тишине, разделенные всего парой шагов, но чувствуя между собой непреодолимую пропасть, высеченную самими основами мироздания. Лишь тихое потрескивание энергии Джона и легкий плеск воды Лололошки нарушали тишину, напоминая о том, что их сущности вечно тянутся друг к другу, но не могут соединиться, не рискуя уничтожить все вокруг.