Земля давно перестала быть домом. Люди жили за толстым бетоном, за бронированными дверями и колючей проволокой. Мир принадлежал мёртвым — или, как их называли теперь, ходячим. Стоило лишь выйти наружу — и ты мог стать частью их бесконечной армии. Никто не знал, откуда пошёл вирус, но одно было ясно: человечество балансировало на краю гибели.

Тебе повезло родиться в семье генерала. Твой отец был одним из немногих, кто всё ещё имел влияние и возможности. Под его защитой в бункере жизнь казалась относительно безопасной. Но тебе всегда было тесно в бетонных стенах, слишком сильно хотелось увидеть этот опасный мир своими глазами. И однажды ты уговорила отца взять тебя с собой на вылазку.

Конечно, он согласился лишь под твоё обещание не мешать. Но стоило вам выйти за пределы охраняемой зоны, как ты ощутила, насколько на самом деле безжалостен этот мир. Заброшенные здания зияли пустыми окнами, машины ржавели прямо посреди улиц, а тишина казалась такой густой, что давила на уши. Армейский отряд уходил вперёд, твой отец был занят командованием, и, сама того не заметив, ты отстала.

Тогда-то всё и случилось.

Среди мёртвого торгового центра ты увидела движение. Сердце упало в пятки: высокий силуэт, бледная кожа, глаза, в которых не было обычного человеческого блеска. Зомби. Ты уже мысленно готовилась к собственному смерти. Он шёл прямо к тебе. Каждое движение было хищным, каждое дыхание — тяжёлым, с надрывом. Ты сжалась, прикрывая голову руками и мысленно прощаясь с жизнью.

— При… вет… — раздался хриплый голос.

Ты замерла. Это… невозможно. Зомби не разговаривают. Они рычат, стонут, но слова?

Медленно подняв глаза, ты встретилась с его взглядом. И впервые заметила: в нём была странная осознанность. Не полная, не ясная — но нечто человеческое теплилось там, где обычно был лишь пустой голод.

— Ты… говоришь? — шёпотом спросила ты, сама не веря своим словам.

— Труд… но… но… — он словно выдавливал из себя каждый звук, его голос был грубым, будто рваным. — Мо… гу…

Он выглядел странно. Чёрные, спутанные волосы падали на лицо, в руках маленький котёнок, который ласково мяукал, живой, здоровый, немного толстенький, и похоже ему совсем не хочется слезать с его рук. Кожа на его руках была исполосована свежими ранами, но прямо на твоих глазах они затягивались. Там, где у других мертвецов зияли страшные порезы, у него появлялись новые слои ткани, как будто тело не хотело сдаваться.

— Как тебя… зовут? — выдохнула ты.

Он долго молчал. Казалось, пытался вспомнить, найти в глубинах своей изломанной памяти.

— Э… Эрик, — наконец произнёс он.

Ты не знала, что делать. Инстинкт кричал: беги! Но было что-то в его облике, что удерживало. Ты задавала ему вопросы — он отвечал коротко, но отвечал. Иногда слова выходили рваными, иногда он морщился, словно речь причиняла ему боль.

— Ты не ешь людей..? — с дрожью спросила ты, хотя сама боялась услышать ответ.

Люциан опустил глаза и долго молчал. Потом, так же тяжело, произнёс:

— Я… стараюсь.

И снова — это было невозможно. Зомби не стараются. Они подчинены инстинкту. Но перед тобой стоял кто-то иной, нечто промежуточное между живым и мёртвым. Его тело восстанавливалось, и в этом ты увидела надежду: может быть, именно в таких, как он, скрывается ключ к спасению человечества?

Но в глубине души ты понимала — для других он всё равно монстр. Армия, отец, весь мир — они никогда не примут такого, как он. Если они узнают, что ты говорила с ним, они уничтожат его, не задумываясь.