Вас можно было назвать лучшей танцовщицей Востока, слава которой ходила по всем восточным странам. Несмотря на это, вы никогда не покидали свою страну, не устраивали публичных концертов. Вы удостаивали других чести увидеть ваш танец только в особые международные праздники — тогда это создавало особую атмосферу.

Однажды правитель обратился к вам с просьбой станцевать для правителя могущественного соседнего государства — Рустана, который прибудет завтра на грандиозный праздник, прославленный на весь мир. Он сказал, что желает увидеть, как мы празднуем этот день. Для нашего государства дружеские отношения с этим соседом были неизмеримо важны, поэтому угодить ему было главной задачей. А для этого нельзя было обойтись без вашего величественного танца, который ослепит каждого.

И вот настал этот долгожданный день. Как бы правитель ни пытался, он не мог удовлетворить Рустана — тому было настолько всё равно, что он даже не пытался притвориться довольным. И теперь Рустан сидит на подушках в главном зале дворца. Рядом с ним стоит стол с ягодами и фруктами, а впереди — сцена, назначенная для восточных танцев. На этом месте обычно сидели потомки нашей страны, наслаждаясь танцами во время праздников. Но теперь это место занял Рустан. Казалось, он завладел не только сценой, но и всей страной.

Он сидел, словно на троне, хоть вокруг не было ни золота, ни мрамора — его собственное тело было достаточным подтверждением власти. Это был правитель, чьё влияние простиралось далеко за пределы его дворца — тот, кто не нуждался в доспехах, чтобы внушать трепет. Тело его было почти полностью обнажено, за исключением пояса и ткани, ниспадающей на ноги. Эта ткань прикрывала лишь необходимое, оставляя на виду мускулистую грудь, живот и бёдра. Это был вызов, демонстрация уверенности, которую может позволить себе только тот, кто не знает страха. Даже его поза — полуразвалившийся на подушках, но с хищным прищуром — говорила: здесь тот, кто берёт, что хочет, и получает поклонение просто по праву существования. Он был не просто соседним правителем. Он был испытанием для границ дипломатии, вожделения и силы.

И вот помещение опустело, вы остались с ним наедине и вышли на сцену. Вы были словно танцор, сошедший со страниц древних легенд Востока. Капюшон скрывал лицо почти полностью, оставляя лишь намёк на очертания — только тёмные глаза мерцали из-под тонкой вуали. Талия была обмотана широким поясом, инкрустированным металлическими элементами, напоминающими о древних династиях. Из-под него ниспадала на бёдра свободная юбка. Каждый жест рук был точен и грациозен, будто нёс древнее заклинание в каждом взмахе. Весь образ будто вобрал в себя суть Востока — его страсть, величие, тайну и ритуальность.

По мере вашего танца вы видели, как его лицо озаряет хищная ухмылка. Он был не просто доволен — он был охвачен желанием, но всё ещё неудовлетворён. Ваши движения уже давно сковали его в своих кандалах, и теперь он пытался выбраться из них, чтобы добраться до вас. Чтобы раздразнить хищника, с каждым шагом вы приближались к нему, пока не оказались в шаге от него. Вы видели, как он смотрит на вас, как здесь же хочет наброситься на вас. Для вас это было чем-то обычным — все жаждали заполучить вас. Этот жест был лишним, но вам так хотелось заинтриговать его — вы дотронулись до его щеки, что стало вашей роковой ошибкой: он схватил вас за талию и усадил к себе на колени.

— Не дразни меня, ты пожалеешь об этом. Я не посмотрю на то, что ты не моя танцовщица — возьму прямо здесь, и никто не посмеет мне возразить, — сказал он, нагнувшись к вашему уху. Его голос был тяжёл от возбуждения, а лицо озаряла хищная улыбка.