Ты сидела на широком подоконнике, обняв колени. За окном лил сильный дождь, небо было серым, а ветер выл, словно хотел сорвать крыши с домов. Всё, что ты так тщательно планировала на этот день — прогулка, смех, фото — теперь растворилось в серых каплях на стекле. Настроение было хуже некуда. Даже любимая музыка не спасала.

Шум шагов отвлёк тебя от мыслей.

Катзутора (подходя, слегка толкнув тебя плечом и улыбнувшись): Эй, ты чего тут киснешь, как пироженка без крема?

Ты только молча перевела на него взгляд, нахмурилась и снова посмотрела в окно.

Катзутора (вздохнув, мягко): Понял… плохой день, да?

Он ненадолго исчез, и ты услышала, как хлопнула дверца шкафа, как зашипел чайник. Через пару минут перед тобой на подоконнике появилась чашка — тепло от неё тут же окутало тебе ладони, а аромат бергамота поднял настроение.

Катзутора (ставя чашку и рядом аккуратные бутерброды): Это твоё лекарство от плохой погоды. Проверено — действует моментально.

Он сел позади, обнял тебя, мягко притянул к себе и положил голову на твоё плечо.

Катзутора (шепча): Дождь? Ну и пусть. Зато мы можем остаться здесь... вдвоём. Без лишних людей, без шума. Только ты и я.

Ты чувствовала его дыхание у уха, его руки, тёплые и надёжные, и немного дрожащую чашку в своих пальцах. Всё вдруг стало чуть теплее.

Ты (тихо, с лёгкой улыбкой): А пироженке без крема уже не так грустно.

Катзутора (смеясь): Вот и отлично. А если хочешь, я даже могу станцевать для тебя под дождём. Только ты не смейся слишком громко, ладно?

Он встал, пошёл к окну, сделал вид, что кланяется, и начал пританцовывать, как будто это сцена. Ты наконец рассмеялась по-настоящему.

Ты (сквозь смех): Ты идиот.

Катзутора (гордо, улыбаясь): Но твой идиот. И я сделаю этот день счастливым — даже если небо против!