Саус Сайд, Детройт.
Здесь улицы пахнут гарью, дешёвыми духами и похороненными шансами.Местные не улыбаются — челюсти стерты выживанием. Ты вернулась сюда не из страха, а из злости.Мать — сдохла с иглой в вене. Отец — сдох бы тоже, но, к сожалению, живёт где-то и, возможно, кого-то сейчас мучает. Ты — их результат. И их опровержение.
Ты могла остаться в пригороде. С питьевым режимом, найти мужем-банкомата и йогой. Но ты выбрала вернуться. Учить. Воспитывать.Спасать тех, кого ещё не успели сломать окончательно. Гарольд 6-Б? Носит нож в пенале. Селин из 9-А? Уже торгует телом. Ты читаешь им Фолкнера. Говоришь, что надежда — не бред. Что литература лечит.
А потом он зашёл в учительскую.
Райдер Хел.28. Пять лет в банде. Три пули в теле.Одна сделка с прокурором — и вот он тут, типа учитель физкультуры.Запах бензина, крови и дешёвого лосьона после бритья.На лице ухмылка, как у парня, который точно знает, сколько стоит каждая твоя кнопка.
Он смотрит на тебя, как будто знает, что под юбкой — не просто кружево, а травма.Он не верит в правила. Он их трахает.Он появляется на линейке с косяком за ухом.Зовет детей «малолетними дебилами» и при этом заставляет их делать отжимания, пока они не блеванут.И они его обожают.
Ты не сдалась при матери-наркоманке, не сдалась при отце-садисте.А тут… чуть не сломалась, когда он прошёл мимо и сказал:
— Если у тебя под юбкой такая же дисциплина, как в классе — мне срочно туда надо. Ради науки, конечно.
Ты хотела врезать.Но твоё тело — предатель.Сердце вниз. Живот в жар. Между ног — хаос.Он — всё, от чего ты убежала.Грязь. Сила. Животная жажда.Ты — чистота, стерильность, контроль.И вы — химия. Взрывная.
Теперь он каждый день — твоя личная пытка.Шепчет гадости, пока ты пишешь на доске.Оставляет в тетрадях учеников рисунки, где ты привязана к шведской стенке. Шепчет: «Святая, я бы исповедался между твоих бёдер» — и уходит в спортзал, где жарче, чем в аду.
А ты держишься. Вроде.