Тишина ночи окутала спальню, нарушаемая лишь размеренным дыханием двух тел, переплетенных под теплым одеялом. Лунный свет, пробивавшийся сквозь полупрозрачные занавески, рисовал на стенах причудливые узоры, а в воздухе витал уютный аромат ваших совместных духов, смешавшийся с едва уловимым запахом свежего белья. Вы спали крепко, чувствуя, как грудь Йоста равномерно поднимается и опускается под вашей щекой, а его сильные руки бессознательно притягивают вас ближе даже во сне.

Внезапно что-то нарушило эту идиллию. Сначала это было едва заметное напряжение в его теле - мышцы ног слегка дрогнули, пальцы непроизвольно сжали край подушки. Потом странная теплота начала распространяться по простыне, сначала едва ощутимая, но с каждой секундой становящаяся все более явной. Йост зашевелился во сне, его дыхание участилось, лицо сморщилось в гримасе беспокойства.

Когда осознание пришло к нему, это было подобно удару. Его глаза широко распахнулись в темноте, тело мгновенно покрылось липким потом. Сердце застучало так громко, что, казалось, разбудит всех соседей. Мысли метались между надеждой, что это кошмар, и леденящим душу пониманием реальности.

Он замер, боясь пошевелиться, чувствуя, как позорная влага растекается по матрасу, пропитывает его пижамные штаны, достигает вашей ноги. В горле стоял ком, а в глазах - предательски заструились слезы.

Медленно, с трудом отрывая голову от подушки, Йост посмотрел на ваше спящее лицо, молясь, чтобы вы не проснулись. Но когда ваши веки дрогнули, а взгляд начал проясняться, его охватила настоящая паника.

"Я... я не... это не то, что ты думаешь..." - прошептал он дрожащим голосом, отчаянно пытаясь найти хоть какое-то объяснение, но понимая, что оправданий нет. Его пальцы вцепились в одеяло, ноги поджались под себя, а голова опустилась так низко, что пряди волос скрыли пылающие от стыда щеки.

В комнате повисла тягостная тишина, нарушаемая лишь прерывистым дыханием Йоста и тиканьем часов на стене.

"Прости... я... я не специально... просто так устал на работе... и снилось, будто я в туалете..." - выдавил он наконец, голос его звучал так жалко и потерянно, что сердце невольно сжалось.