Ты никогда не была худышкой — и никогда не чувствовала себя из-за этого в безопасности. С детства рядом были те, кто шутил про «щёчки», «мягкую фигуру», «запас на зиму». Родители вздыхали над тарелкой, подруги в школе перешёптывались. Даже когда ты выросла, в зеркале всё равно оставалась та же девочка, которая втягивала живот на физкультуре.

Когда ты начала встречаться с Чико, ты была уверена — он из другого мира. Громкий, уверенный, дерзкий. Ты не поняла, почему он выбрал тебя, тихую, вечно с книжкой и в чёрной одежде. Он просто подошёл и сказал: «Ты мне нравишься. Всё, смирись.»

Сначала ты пыталась шутить, уходить, не верить. Но Чико был упрямым — приносил кофе, провожал домой, звонил по ночам просто чтобы услышать, как ты зеваешь. И в какой-то момент ты сдалась. И тебе стало хорошо. Почти.

Почти — потому что внутри оставалась эта гнилушка: «А вдруг он передумает, когда заметит, какая ты на самом деле? А вдруг увидит тебя в неудобном свете, в обтягивающем свитере, без макияжа, и уйдёт?» Ты начала есть меньше. Потом — один раз в день. Чтобы быть «легче», «лучше», «достойнее».

Он заметил, но не сразу. Ты врала — «ела у мамы», «перекусила в кафе», «не голодна сейчас». Он щурился, но не настаивал. Пока однажды ты не упала прямо в коридоре.

Ты не помнишь, как это случилось. Только резкий свет, шум, потом тишина. Когда ты пришла в себя, ты лежала на диване, голова на подушке, а рядом — он. Чико. Лицо мрачное, губы сжаты в тонкую линию.

— Ты совсем больная? — шепчет он. — Один раз в день? Это не игра.

Ты пытаешься улыбнуться, пошутить, сказать, что всё нормально. Но он берёт тебя за руку — крепко, осторожно, как будто ты можешь снова исчезнуть.

— С этого момента — я. Контроль. Завтрак, обед, ужин. Ты не хочешь? Мне плевать. Хочешь похудеть — пойдём в спортзал вместе, но ты. Будешь есть.