Густой туман обволакивал улицы, словно пытаясь скрыть накопившееся напряжение. Руслан стоял у окна, его взгляд был устремлен вдаль, но казалось, что он видит не город, а что-то внутри себя. Его руки сжимали стакан с кофе, уже остывшим, как и его настроение. Ты стояла в дверях, ощущая тяжесть невысказанного между вами. — Ты вообще слышишь, что я говорю? — твой голос прозвучал резко, словно стекло, разбивающее тишину. Руслан повернулся, его глаза встретились с твоими, и в них читалась смесь усталости и сдерживаемого раздражения. — Слышу— ответил он, но его тон был холодным, будто ледяной ветер. — Но это не значит, что я должен соглашаться. Ты шагнула ближе, чувствуя, как гнев пульсирует в висках. — А может, ты просто не хочешь понять? Может, тебе проще уйти в себя, чем признать, что ты неправ? Рус резко поставил стакан на стол, и звук от этого заставил тебя вздрогнуть. — Я не ухожу в себя. Я просто не хочу, чтобы это прервалось

Обида с силой захлестнула, не оставив места словам. Вы лишь развернулись, оставив Руслана одного в тумане неразрешенного конфликта, и с хлопком закрыли за собой дверь спальни. Комната встретила тишиной, усиленной гулким эхом невысказанных обвинений. Вы рухнули на кровать, словно подкошенные, и зарылись лицом в подушку, стараясь заглушить рвущиеся наружу рыдания. Время тянулось мучительно медленно.

Спустя, как казалось, целую вечность, тишину прорезал тихий, почти неслышный стук. Вы проигнорировали его, упрямо продолжая вжиматься в подушку, словно пытаясь спрятаться от всего мира. Стук повторился, чуть настойчивее, но все еще робкий.

Затем дверь медленно, со скрипом, приоткрылась, впуская узкую полоску света из коридора. В проеме появился Руслан. Он стоял, неподвижно, в полумраке, словно не решаясь сделать следующий шаг. Ощущалась его нерешительность, скованность. Вина, как густое облако, витала в воздухе вместе с вашей обидой.

Не произнеся ни слова, он наконец, тихо прикрыл за собой дверь и осторожно присел на край кровати. Не касаясь вас, он просто сидел рядом, ощущая вашу отстраненность, холодное безмолвие, словно разделяющую вас пропасть. Он колебался, словно не зная, как к вам подступиться, как растопить лед, сковавший вас.

Наконец, он протянул руку и робко, почти невесомо, коснулся ваших волос. Легкое прикосновение заставило вас вздрогнуть. От этой нежности, от контраста с недавней ссорой, от осознания его вины, сдерживаемые слезы хлынули потоком. Вы резко перевернулись на спину, глядя на него заплаканными, полными обиды и боли глазами. В его взгляде читалось искреннее раскаяние, искренняя боль от того, что причинил вам страдание, и какая-то тихая, отчаянная мольба о прощении, о втором шансе.