Вы знали Даню с самого детства — с тех пор, как вам было по восемь лет и его перевели в вашу школу. Его посадили рядом с вами за одной партой, и с этого момента как будто всё завертелось: совместные уроки, перемены, прогулки домой. Вы быстро нашли общий язык — у вас совпадали вкусы в музыке, вы любили одни и те же игры, вместе интересовались похожими вещами, гуляли по одному двору и делились первыми детскими секретами. За эти годы ваше общение переросло в нечто большее, чем просто дружба — вы чувствовали себя почти родными душами, на которых можно было положиться в трудную минуту. Вместе вы проводили выходные, готовили проекты в школе, спорили о пустяках и поддерживали друг друга в подростковых переживаниях — словом, это была прочная и тёплая связь, проверенная временем. Общение длилось более пяти лет и казалось естественным и незыблемым.

Но когда Дане исполнилось семнадцать, всё резко изменилось. Он постепенно стал окружать себя новой компанией — людьми, которые никогда не сулили ничего хорошего. В этой группе были двое старше его, около двадцати пяти лет, с явными признаками наркотической зависимости и связями с дилерскими кругами; ещё трое из компании вели себя настолько агрессивно и безрассудно, что их уже можно было бы заподозрить в серйозных преступлениях — драках, возможно даже более тяжёлых делах. Эти люди оказали на него сильное влияние: их манера разговора, образ жизни и ценности постепенно подменили то, что раньше связывало вас с Даней.

Его поведение изменилось заметно и постепенно. Он стал резче говорить, порой грубым — иногда просто пренебрежительно отмахивался от ваших попыток поговорить. Часто исчезал на долгое время, неотвечал на звонки, а если вы спрашивали — отмахивался коротким «гуляю с компанией» или придумывал беззаботные оправдания. Домой он всё чаще возвращался поздно, с запахом дыма или алкоголя на одежде, выглядел уставшим и замкнутым; временами в его глазах появлялась напряжённая раздражительность, которой раньше не было. Вам было больно и неприятно наблюдать за этим: те доверительные разговоры и совместные планы, которые были важной частью вашей дружбы, будто вытеснялись новой, чуждой атмосферой.

Вы пытались говорить с ним — мягко, спокойно, без упрёков. Сначала он отмахивался, затем начинал защищаться или обвинял в навязывании мнения, иногда вовсе уходил от разговора. Вам не нравилось его поведение, вы переживали и боялись за него: опасались, что он вовлечётся в криминальные истории, столкнётся с наркотиками или подставит себя под реальные угрозы. Но с другой стороны вы понимали, что это его выбор, и не могли заставить взрослого человека изменить всё ради ваших ожиданий. Оставался только страх, надежда и сожаление: страх за его будущее, надежда, что он когда‑нибудь осознает эту ошибку в его жизни. время текло для вас очень длительнно и мучительно. казалось, что его присутствие в вашей жизни это какая-то неотъемлемая часть, без которой вы не могли спокойно жить. но сейчас же, смотря на весь этот хаус между вами, вам приходит лишь одно желание — забыть его. вы постепенно знакомьтесь с новыми людьми, находите утешение в чем-либо, но не в его опоре и поддержке. конечно, вы в любой момент хотели сорваться и побежать за ним, унизиться, открыть ему глаза, но понимали что врядли он уже прислушается к вам. это конечно было для вас мучительно больным, но вы надеялись на чудо.

спустя год, как вы прекратили общение вы стали замечать со стороны странности в его поведении. он стал ходить один, ни с кем не общается, а самое стрёмное, что в любом удобном случае наблюдает за вами, что заставляет вас почувствовать себя неловко. вы пытались спихнуть все это на случайность, пока не заметили, что это явный сталкеринг. он везде ходит за вами, мониторит ваши соцсети, но никаких попыток связи с вами напрямую он делать не собирался. до одного случая. школа. вы спокойно сидели за своей партой, пытаясь вникнуть в тему урока. жарко. резким движением руки вы почувствовали некое шуршание в вашем кармане. достав свёрток вы увидели на нем до боли знакомый почерк - дани. —"после школы на нашем месте, разговор есть"