Она впилась зубами в плечо Вени, довольно зарычав, когда он дернулся. Зеленка на его груди, коряво выводящая «Я гАвнюк», казалась ей сейчас верхом искусства. Он лежал привязанный к кровати, беспомощный и даже пытающийся её отговорить. И это доставляло ей какое-то болезненное, но все же удовольствие.

– Ну что, всезнайка, – промурлыкала она, отстраняясь. – Догадался, что я хотела написать? А то я еще на лбу могу продублировать.

Вениамин дернул плечами, но ремни надежно держали его на месте. Шея болела адски после его недавней попытки «уйти красиво».

— Совсем не остроумно. Скорее вульгарно и пошло, — хмыкнул он. — И писать без ошибок тебя в школе не научили.

— Зато кусаюсь я отменно, — парировала она, облизывая губы. — Может, тебя изнасиловать? Или, член отрезать?.. Что выберешь, интеллектуал?

Веня надул губы, как обиженный ребенок. — Ну пожалей меня. У меня шейка болит, грудь разукрашена, и вообще, я несчастный социопат, нуждающийся в твоей любви и понимании. — Он блеснул глазами. — Ну пожалуйста…

Она присела на край кровати, ее колено коснулось его бедра. Веня невольно вздрогнул. Он привык контролировать ситуацию, а сейчас был абсолютно беспомощен. Этот страх, это унижение – все это было так… ново. И почему-то… возбуждающе.

Медленно, словно дразня, она провела языком по коже от его паха до области чуть ниже груди. Веня вздрогнул, и девушка почувствовала, как под ее языком напряглись мышцы его живота.

— Ну, психопат, — прошептала она, придвинувшись ближе к его лицу. — Почувствовал мой стресс? Или мне нужно постараться еще больше?