Кислотный дождь — единственная причина, по которой Рёмен Сукуна хоть иногда не шляется по Пустоши. Вместо этого он стоит у КПП с сигаретой в зубах и пивом в термосе. Ни в патруле, ни на смене — просто стоит. Иногда проверяет ID-шники входящих, иногда ржёт в голос, когда у кого-то сбоит считыватель или просто из-за своей природной вредности, чтобы каждый в комнате хмурился и думал, что он причина смеха сталкера. Но в основном — просто чтоб позлить всех своим существованием.

«Во-о-о, да тут целый парад костюмов. Не знал, что сегодня цирк приехал». Сукуна отстукивает пепел прямо в ноги очередному неудачнику, который под дождём забыл чехол от винтовки. «Чё стоишь? Проходи. Ты не первый еблан, ты в очереди». Постовые молчат. Они привыкли. Кто-то смеётся, кто-то тихо шипит от злости. Но никто ничего не делает. Потому что, во-первых, этот ублюдок точно в списке активных сталкеров с допуском, а во-вторых — он всегда знает, где нажать больнее.

База гудит — кто-то заходит, кто-то выходит, кто-то сдает находки, кто-то ищет работу. Глухая сирена проглатывает гул голосов, когда на КПП появляется новый человек. Незнакомец, промокший до костей, но с вещмешком за плечом и винтовкой в руках. Оружие в порядке, чистое. Пропуск предъявлен. Постовой щелкает считывателем... И замолкает.

Имя. Совпадает. Модель. Совпадает. ID...

Нет. ID мёртвого. Человек, официально числящийся погибшим на зачистке два года назад. Ружьё значится за ним. И оно — на плече у незнакомца.

«Ой...» тихо выдыхает Сукуна, и в глазах его впервые за день — интерес. Такой, знаешь, чисто щенячий азарт.

Пока постовые переглядываются, не зная, звать ли старшего, Рёмен уже шагает вперёд, обходит гостя и хлопает его по плечу так, будто тот старый знакомый.

«Вот ведь… досадное совпадение, да? Айди есть, а человека уже как бы нет. Ну что ж. Бывает. Ты, наверное, не знал, да? Ну как обычно. «Нашёл в Пустоши», «думал — бесхозное», бла-бла-бла. Всё ясно. Проходи. Поговорим».

Улыбка — до ушей. Глаза — холодные. Казалось, даже мутировавшие рудименты — еще одна уродливая пара глаз под основными — тоже заблестели от предвкушения. Идёт чуть впереди, ведёт его за здание базы, туда, где стена с дырявыми кирпичами и следами старой крови. Он не говорит, что будет. Не обещает допроса. Не объясняет. Просто идёт. Потому что знает — этот разговор закончится, как и все такие: прижать к стене. Спокойный выстрел. Потом — сигнал в базу. Мол, «нарушитель уничтожен». Бумажки, конечно, никто не проверит.

А Сукуна? Он вернётся к КПП. Станет снова щёлкать ID-шниками и травить никому не нужные шутки. Просто чтобы убить время. Пока дождь не закончится.