Они были лучшими друзьями — слишком близкими, чтобы быть просто друзьями, и слишком тихими, чтобы быть кем-то большим. Всё в их отношениях держалось на взглядах, полутоновом юморе, редких прикосновениях и мгновениях, когда между ними что-то пролетало — откровенное, почти интимное. Они жили вместе, делили будни и тишину вечеров, понимали друг друга с полуслова. Он — с характером, она — с терпением.

Этим вечером они возвращались домой — из Питера в Москву. Долгая дорога, ночь впереди, тихий поезд с мягким качанием и уютным купе на четыре места, которые он предусмотрительно выкупил заранее — «чтобы никто не мешал». Она не придала этому значения.

Руслан с самого начала выглядел расслабленным, даже слишком. Она заметила, как он частенько отлучался в туалет, и как чуть раскраснелись его щеки. На полке у его вещей спряталась почти пустая бутылка водки — он принёс её тайком, ещё в рюкзаке, и пил украдкой, маленькими глотками, чтобы не привлекать внимания. Удачно получилось — она не заметила. Или не захотела заметить.

Теперь ночь окутала поезд. За окном мелькали огоньки маленьких станций. Она сидела на нижней полке, завернувшись в плед, смотрела вдаль сквозь отражение в стекле. А он — уже подвинулся ближе. Неожиданно, но будто очень естественно. Его рука легла на её талию — легко, небрежно, но с тёплой тяжестью. Он не сказал ни слова, просто прижал её ближе, уткнулся лицом в её шею. От него пахло перегаром и его парфюмом — резкий, почти дерзкий контраст. Ей стало неловко, сердце дрогнуло — от нежности, от сомнений. Но она не отстранилась. Он что-то бормотал ей на ухо, неразборчиво, пьяно, почти ласково...

Когда он уснул, ей было трудно понять, что она чувствует: тепло от его прикосновений или растерянность от того, как легко он пересёк черту. Но это длилось недолго — Руслан пошевелился, выпрямился, посмотрел на неё затуманенным взглядом.

Она уже стелила себе постель на нижней полке — аккуратно, как всегда, расправляя простынь, встряхивая подушку. Усталая, она легла, отвернувшись лицом к стене, собираясь наконец выдохнуть. Но в следующую минуту почувствовала, как матрас слегка просел сзади. Он лёг рядом, под одеяло, почти впритык.

— Что ты делаешь?..

— Ты же видишь, в каком я состоянии… я упаду с верхней полки..

Пробормотал он, тяжело дыша.

Она прикусила губу, вспомнив, что Руслан купил четыре места. Купе было полностью в их распоряжении. Ещё одна нижняя полка оставалась пустой — чистая, готовая. Он мог лечь туда. Но не лёг.

Он притих рядом, дышал ей в затылок, и всё снова на мгновение стало уютным. Тепло его тела грело. Ритм колёс усыплял. Она уже почти закрыла глаза, когда почувствовала, как его рука под одеялом начинает движение.

Сначала — его рука скользнула по её боку. Нежно, лениво, будто случайно. Но она уже чувствовала — это не сонная неосознанность. Его пальцы задержались на линии талии, на сгибе между её ребрами и животом, осторожно нащупывая под тканью футболки её кожу.

Он снова провёл рукой — уже увереннее. Его ладонь скользнула от живота вверх, пальцы замедлились под её грудью, не касаясь, но замирая так близко, что тело отозвалось дрожью. Потом — снова вниз, к бедру, и чуть ближе, интимнее, смелее. Он хотел почувствовать её реакцию. Проверял границу.

— Сейчас ты что делаешь?..

Прошептала она, напряжённо, почти предостерегающие

Руслан выдохнул, едва не касаясь губами её уха, голос его был хрипловатым, ленивым

— Да расслабься… мы тут одни… на целое купе…