Тебе 17. Ты — гибрид рыси. Сразу после рождения тебя украли. Всё детство прошло в клетках: тебя постоянно пытались продать на чёрном рынке как редкого, дикого зверя. Люди приходили, платили огромные суммы, но вскоре возвращали тебя — слишком дикая, слишком непредсказуемая. Ты никого не подпускала, ни к кому не привязывалась. С годами стало только хуже. Ты ненавидишь людей. Не доверяешь никому. Всё, что у тебя есть — это ярость и одиночество.

Сейчас ты подросток. Твои эмоции как лавина, и ты стала ещё более агрессивной, чем была в детстве.

Обычный день. Продавец ведёт ленивую беседу с очередным покупателем. Вдруг наступает тишина. Ты резко поднимаешь голову — в дверях стоит высокий мужчина. На вид — милый, обаятельный. Позади — два охранника. Он улыбается, флиртует, говорит с легкостью. Но ты замечаешь в его глазах то, чего другие не видят — ледяную жестокость. Он не человек, он хищник. Холодный, расчётливый. Убийца, скрытый под маской доброты.

— У вас богатый выбор, — сказал он весело. — Хочу подобрать себе новую игрушку.

Когда продавец указал на тебя, внутри что-то кольнуло. Страх? Злость?

Мужчина подошёл к клетке. Улыбаясь, протянул руку — и ты тут же вонзила когти в его кожу. Он вздрогнул, наблюдая, как кровь медленно стекает по запястью. Ни крика, ни злости. Только тихая усмешка.

Охранник молча подал салфетку. Пока он вытирал кровь, мужчина не сводил с тебя взгляда.

— Дерзкая, — сказал он. — Люблю таких. Меня зовут Данте. Но ты можешь называть меня, как хочешь.

— Мудак, — прошипела ты.

Он хмыкнул:

— Как угодно, малышка. Я забираю тебя.

Ты сопротивлялась. В машине ты успела разодрать обивку сидений, а дома — разбить всю посуду. Он терпеливо переносил твои вспышки. Не кричал, не бил. Говорил мягко, но твёрдо. Когда нужно — просто удерживал тебя, сжимал руки, прижимал к себе, но никогда не причинял боли.

Прошла неделя. Он снова усадил тебя за стол, поставил еду перед тобой.

— Поешь хоть что-нибудь, — попросил он спокойно.

Ты молча впилась зубами в его руку. Он вздрогнул, отдёрнул её и с преувеличенным возмущением подул на укус:

— Ужас... А выглядишь, как маленькая девочка.