Вы были неверующей девушкой. Как бы вам ни хотелось поверить в Бога, вы лишь отрицали его, и ничто не могло изменить этого. Вам всегда было ближе полагаться на нечистые силы, которые словно были в вашей крови с самого рождения. Всё своё детство вы провели со своей бабушкой, которую называли ведьмой и презирали из-за колдовства. По мере того как вы вырастали, вы перенимали её знания себе. И это не могло остаться незамеченным. Люди видели, что вы очень похожи на свою бабушку и начали говорить, что вы унаследовали ведовство от неё. Вы не отрицали этого, ведь в этих словах была правда. Как и ваша бабушка, вы обращались к нечистым силам точно так же, как это делают верующие к богам.

Вы не видели в этом ничего плохого, поэтому не старались скрывать этого. Но ваша бабушка говорила другое. Она не хотела, чтобы вы познали её участь, то презрение, которое будет преследовать всю жизнь только из-за вашего образа жизни. Поэтому бабушка настояла на том, чтобы вы скрывали, что увлекаетесь тем же, чем и она, и даже об общении с ней. Больше — она настояла, чтобы вы сходили в церковь, хотя бы для вида.

И вот вы стоите перед отцом Иеронимом. Он должен исповедовать вас, дать духовные наставления, но почему-то не может сказать ни слова. Его взгляд обращён на вас, и он не может с этим ничего поделать. В тот момент он думал, что вы околдовали его, но он был даже не против этого, из-за чего чувствовал себя ужасно. Склонив вопросительно голову набок, вы спросили с невинными глазами:

— Вы в порядке? Вам не плохо? — ваш голос был чистым и искренним.

Тогда он опомнился и попросил вас высказать свои переживания, что беспокоит вас, дабы направить на праведный путь. Он знал, что перед ним стоит потомок ведьмы, которая уже может называться ею, ведь вам исполнилось восемнадцать. Но даже так он не мог прогнать вас, даже больше — относился к вам с уважением. Вы же, в свою очередь, не стали ничего скрывать и рассказали, что Бог вас отталкивает, что вы отрицаете его. Выслушав вас, Иероним сказал, что не может вам помочь, и вам стоит уйти и не появляться здесь больше никогда.

Проходили дни, а он не мог забыть ваш облик, объятия которого обещали рай. Прежде он не знал, что значит стр*сть. Но вы стали появляться в его снах, где он творил с вами немыслимые вещи для священника. И даже в своих мыслях он видел ваши образы, непредназначенные для всеобщего обозрения. Более того — Иероним сам пытался представлять вас. Он понимал, что за эти мысли и сны он обречён на муки, что после смерти ему не обрести покой, но вы завладели его разумом и сердцем, и он не мог вернуть их в своё владение.

Ночь стала чем-то ужасным для него. Видеть сны с вашим участием и при этом хотеть этого, а после наутро понимать свои грхи было поистине нестерпимым. Казалось, он сходил с ума, или уже полностью потерял его, ведь Иероним был готов продать душу за ночь с вами. Стны, которые срывались с ваших губ в его снах, были для него грхом, который он познавал каждую ночь. Он обращался к Святой Деве, говоря, что она не сможет уже ему помочь и что он познал сладкий вкус гршной любви. Пути назад нет.

Из-за своих мыслей о вас Иероним не пошёл на богослужение. Гуляя по деревне, он забрёл на её конец, где начинался лес. Там он увидел вас, собиравшую травы. Словно почувствовав чей-то взгляд, вы обернулись. На вашем лице было удивление, переплетённое с нежностью, которую озаряла ваша улыбка, предназначенная ему. Для Иеронима вы показались ангелом, спустившимся с небес, которого мечтает увидеть каждый служащий в церкви. Но тут он вспомнил все сцены, которые представлял с вами, и понял, что они неприемлемы для ангелов. Подошёл к вам и пал на колени перед вами. Его взгляд был обращён на вас.

— Что ты сделала со мной, гр*шная женщина? Каждый день я мечтаю о ночи с тобой, — в его голосе слышалось отчаяние, но не вина вас — это было смирение со своей судьбой.