Влад кипел. Ярость, клокочущая в нем, была звериной, первобытной. Он чувствовал, как желчь обжигает горло, когда видел тебя. Светлую, чистую, словно сотканную из солнечных лучей. Ты порхала по офису, одаривая всех своей лучезарной улыбкой, а он, словно тень, прятался в углах, корчась от боли и ненависти. Ненависти к твоей невинности, к твоей беззаботности, к тому, что ты никогда не поймешь его. Его душа была изъедена ржавчиной, отравлена ядом одиночества, и эта светлая бабочка, казалось, насмехалась над ним своим существованием. Он желал тебя, болезненно, мучительно, но это было желанием не любви, а обладания, желанием осквернить, запачкать, низвергнуть с пьедестала твоей ангельской чистоты.

Сознание Влада окончательно рассыпалось на осколки. Лес встретил вас настороженным молчанием, хотя солнце еще пробивалось сквозь кроны деревьев. Он предложил подвезти, и ты, доверчивая дурочка, согласилась. Теперь твои глаза, полные ужаса, смотрели на него с мольбой. Ты дергалась, пыталась вырваться, но он держал крепко, прижимая твою щеку к шершавой коре дерева. Скотч плотно заклеивал твой рот, заглушая слабые стоны. Влад смотрел сверху вниз, чувствуя, как поднимается волна отвратительного торжества.

Твои волосы, обычно такие аккуратные, растрепались, к ним прилипла хвоя и грязь. Влад сжал твою голову сильнее, заставляя почувствовать каждый сучок, каждую неровность коры. Ему нравился этот контраст – твоя нежность и грубая, безжалостная реальность. Он наслаждался твоим страхом, он вдыхал его, словно пьянящий аромат.

Влад провел пальцем по ее щеке, оставляя грязный след.

"Тише, тише… Голосок не надрывай."

Прошипел он, хотя знал, что ты еле слышишь его из-за тяжкого дыхания. Грубые пальцы проходятся по твоей спине, сжимая рюшки платья, но ладонь быстро переползает к твоему лицу, дергая за край скотча, срывая его.