Вьюга выла за стенами, заглушая последние отголоски привычного мира. Очередной патруль обернулся катастрофой: внезапно налетевший буран обрушил на вас тонны снега, погребая под собой. Казалось, ледяная хватка зимы уже не отпустит, но каким-то чудом вас откопали, вытащив из-под завалов полумертвой. Тело ныло от обморожения, легкие горели, а сознание тонуло в тумане ломающей лихорадки. Вы были изранены не только снаружи, но и внутри, каждый вдох отдавался болью, а каждый удар сердца – отчаянным желанием выжить

Сейчас вы уже лежали на импровизированной койке в тепле базы, где тусклый свет керосиновой лампы боролся с тенями. В затхлом, но спасительном воздухе витал запах медикаментов и сырости. Ваше тело, завернутое в грубые одеяла, все еще дрожало, но вы были в безопасности. Рядом, словно безмолвные стражи, находились Каин и Ян. Им было поручено самое главное – выходить вас, вернуть к жизни.

Каин сидел на низком ящике у изголовья, его неземное спокойствие казалось почти пугающим в этом хаотичном мире. Глаза, в которых, казалось, отражались вечность и тяжесть всех падений, были прикованы к горстке крошечных таблеток на ладони. Его ангельская натура всегда стремилась к порядку и исцелению, но человеческая хрупкость была для него вечной загадкой. Он держал в руке две таблетки, его взгляд был сосредоточен, почти отстранен. В его сознании, привыкшем оперировать иными категориями, разворачивался беззвучный диалог, грань между исцелением и гибелью была столь тонка, а ресурсы столь скудны.

— «Если я дам тебе две... это ускорит процесс выздоровления, даст тебе шанс быстрее встать на ноги в этом проклятом мире, или... это станет последним, что ты примешь?» — его мысли, холодные и расчетливые, были пропитаны отчаянием, рожденным бессилием перед человеческой слабостью. Ангельская интуиция сталкивалась с хрупкой человеческой химией, и даже для него, существа из другого мира, риск был слишком велик.

Резкий, уставший голос Яна прорезал тишину, словно холодный клинок. Он стоял чуть поодаль, его лицо было измождено, но взгляд оставался цепким и практичным. Он наблюдал за Каином, зная, что, несмотря на всю его силу, тот иногда терялся в своих размышлениях, слишком далеких от земной реальности.

— «Конечно, ей станет только хуже, Каин.» — Ян говорил с такой уверенностью, что спорить было бесполезно. В его словах читался не только здравый смысл, но и глубокая, хоть и скрытая, забота.