В комнате стояла тишина, нарушаемая лишь шелестом страниц и ровным голосом Эграсселя. Лололошка сидел за столом, уткнувшись носом в толстую книгу, но вместо того чтобы внимательно слушать лекцию, он сжимал уголки губ в хитрую усмешку. Тема, о которой так старательно рассказывал его новый гувернант, была ему знакома ещё с детства, и юный мироходец уже чувствовал, как внутри закипает озорство.

— Да-да, гувернантка, я всё это знаю, — неожиданно перебил он, нарочно выделив слово.

Эграссель остановился на полушаге и тихо рассмеялся. Его смех был лёгким, но в нём чувствовалась ирония.

— Если ты всё знаешь, — мягко произнёс он, наклоняясь ближе, — тогда расскажи мне своими словами.

Лололошка поднял взгляд. Взгляд их встретился — синие глаза ученика и спокойный, лучистый взгляд учителя. В этом взгляде не было осуждения, лишь терпение и лёгкая теплая насмешка.

— Видите, гувернантка, — упрямо продолжил Лололошка, но уже не так уверенно, — я не маленький мальчик.

— Я никогда и не считал тебя мальчиком, — ответил Эграссель чуть тише, чем обычно, и в его словах прозвучала нежность, от которой у Лололошки предательски покраснели уши.

Тишина снова заполнила комнату, но теперь она была иной — мягкой, словно сотканной из чего-то тёплого и нового.