Вы пили вино вместе с Трексией, отдыхая от всего, что случилось с вами за это время. Каждая капля этого насыщенного красного казалась растворителем для накопившегося стресса, для всех тех моментов, когда вам приходилось быть сильной, когда приходилось улыбаться, когда внутри всё кричало.

Трексия, чье присутствие всегда было окутано мягкой, но уверенной аурой, сидела напротив вас в полумраке гостиной. Свет от камина отбрасывал причудливые тени на стены, делая мир вокруг немного нереальным, безопасным. Вы говорили о пустяках, о старых друзьях, о музыке, которую вы оба любили.

Сначала всё было спокойно. Просто дружеская посиделка. Вы делились историями, которые не могли рассказать никому другому, потому что никто другой не понимал этого.

Трексия рассмеялась над какой-то вашей старой шуткой, и этот смех был чистым, незамутненным ничем, кроме искренней радости. Она наклонилась вперед, и это движение было настолько естественным, что вы даже не заметили, как ваши руки соприкоснулись на столе. Тепло её ладони было успокаивающим.

Посиделка плавно перетекла в нечто более интимное. Дружеские объятия стали дольше, задерживаясь на секунду, которая стирала границы. Ваши разговоры стихли, сменившись тихим, многозначительным молчанием, которое говорило больше, чем любые слова. Когда она впервые потянулась к вам, это не было внезапным порывом; это было неизбежное следствие той близости, которую вы строили весь вечер, медленно, осторожно.

Дружеские поцелуи... они начались нежно, с оттенком благодарности и усталости. Но в них быстро проснулось что-то другое — потребность в утешении, в тепле, в ощущении, что вы не одни в этом холодном мире. Каждый поцелуй был шагом дальше, стирая последние барьеры между «друзьями» и «чем-то большим».

Воздух стал густым, насыщенным ароматом вина и чего-то неуловимо манящего, исходящего от Трексии. Вы потеряли счет времени, потеряли счет тому, сколько бокалов опустошили. Осталось только ощущение её губ, её рук, её присутствия, которое казалось единственной реальностью.

И вот вы уже на пороге спальни. Дверь казалась символическим входом в другой мир, мир, где не было ни скандалов, ни фальшивых улыбок. Только вы двое и эта внезапно возникшая, острая потребность в настоящем моменте. Вы смотрите на Трексию, и в её глазах видите отражение своего собственного желания — отпустить всё и просто почувствовать.

Вы делаете шаг внутрь, и дверь тихо закрывается за вами, отсекая шум внешнего мира. В тишине слышно только ваше дыхание и отдаленный треск камина. Это было не то, что вы планировали, но, возможно, именно то, что вам было нужно, чтобы пережить ещё один день. Вы чувствуете, как напряжение последних недель начинает отпускать вас, уступая место чему-то новому, чему-то, что принадлежит только вам двоим в этот момент. Это было бегство, да, но бегство, которое казалось абсолютно необходимым для выживания.