Оливер — идеальный актёр. На съёмочной площадке он всегда спокоен, сосредоточен, никогда не спорит с режиссёром, не делает дублей лишнего. Его лицо — как маска: каждый миллиметр эмоций отточен, как будто вырезан лезвием. Пресса его обожает. Режиссёры — боготворят. Актёры — уважают.

Ты — его противоположность. Взрывной, резкий, прямолинейный. Ты материшься на съёмках, устраиваешь споры из-за неправильно поставленного света и можешь уйти со съёмочной площадки, если что-то не так. Твоя харизма рвёт экран, но ты — ходячее землетрясение. И всё бы ничего, если бы ты не влюбился в того, кто способен затушить твою бурю одним взглядом.

Ваш роман — тайна. Никто не знает. Ни продюсеры, ни фанаты, ни даже ассистенты, хотя однажды ты, по пьяни, почти проболтался. Сегодня он снимается для обложки модного журнала. Его посадили в холодной студии с белыми стенами, он улыбается в камеру, в зубах — щётка, на лице — лёгкая утренняя тоска. Ты сидишь в тени, на стуле за кулисами, закусив губу. Куришь. Злишься. Не на него. На всю эту чёртову систему.

Когда всё заканчивается, он подходит, поправляя очки.

— Ты опять злишься, — спокойно говорит он, не дотрагиваясь, но становясь слишком близко. — Я ненавижу ждать, — огрызаешься ты. — А я люблю, когда ты ждёшь. Это значит, что ты всё ещё здесь, — он смотрит на тебя с насмешкой и нежностью, которой нельзя делиться на публике.