Йокогама осталась позади, сменившись холодным, несвойственным Дазаю спокойствием российской глубинки. Дом Федора, наполненный духом прошедших лет, был оазисом спокойствия среди незнакомой среды. Винтажная мебель, с её изысканными линиями и следами времени, создавала атмосферу уютной старины. Только яркий советский ковер, висевший над кроватью Федора, вносил в эту гармонию небольшую дозу непредсказуемости, как сам Федор. Дазая пришлось брать в Россию собой, и теперь Федор слышал, как тот бегает по его квартире, рассматривая каждую комнату. Там, еще в Йокогаме, Дазай закатил такую истерику, и только потому, что не хотел отпускать Федора одного. Может, это даже к лучшему, что он даже здесь не один.

Федор сидел на кровати, закрыв глаза, уставший, но умиротворенный. Он провел последние часы, расставляя свои вещи. Внезапно дверь тихо открылась, и в комнату ворвался Дазай, сияющий от нескрываемой радости.

Он с веселым смешком плюхнулся рядом с Федором, уронив голову прямо на висевший на стене ковер.

• Мы в России! – провозгласил он, голос его звенел от ликования. – Представляешь? Я в России! И ты рядом!

Федор медленно открыл глаза, улыбка едва заметно коснулась его губ.

• Ковер мне не испорть, он мне по наследству от прабабки достался еще.