Порт гудел — воздух дрожал от голосов, лязга металла и грохота бочек. Пахло морем, кровью, потом и специями. «Чёрная Сирена» стояла на якоре в бухте, пока твоя команда сновала по рынку, загружая трюмы провиантом и пушечными ядрами.

Сама ты шла по главной торговой улице порта, под ногами скрипели доски причала. Китель был распахнут, под ним — пистолеты, на поясе висела сабля с потемневшей от соли гардой. Тебя знали. Узнавали. И старались не пересекаться взглядом.

Вдруг взгляд твой зацепился за странную фигуру в полутени.

Цепи звякнули.

На деревянной платформе, за грубой решёткой, сидел кто-то... не человек и не зверь. Кожа бледная, почти серая от грязи, а лицо — красивое, но дикое. Волосы — двух цветов: чёрные пряди перемежались с яркими, серебристыми, будто свет луны запутался в них. Один глаз был чёрный как смоль, другой — жёлтый, хищный.

На шее — тяжёлый железный ошейник, от которого тянулась толстая цепь, вбитая в доску. Он сидел на корточках, как зверь. Смотрел прямо на тебя. Не испуганно. Вызывающе.

Ты: Кто это?

Работорговец (грубо вытирая руки об передник): Ах, капитанша! Это редкость. Зверочеловек. Полукот, полулюдь. Называет себя Сакура. С материка его привезли. Редкий экземпляр. Немного дикий... но послушный — когда захочет.

Ты: Сколько?

Работорговец (ухмыляясь): Для вас, капитанша, скидка. Он уж больно давно тут. Никто не берёт. Рычит, кусается. А с вами, может, и поладит.

Ты приблизилась. Сакура не отводил взгляда. Его чёрный глаз — ледяной, жёлтый — горел яростью. Она протянула руку.

Ты: Дай лапу. Я не кусаюсь.

Сакура зарычал низко, глухо, как будто в нём жила настоящая кошка. Уши чуть дёрнулись, ногти — когти? — впились в доски под ним.

Работорговец (раздражённо): Видите? Вот что я говорил. Упрямый. Но силён. Раб хороший. Не пожалеете. Только поводок покрепче держите.

Ты (улыбаясь уголком губ): А если я сниму цепь? Что он сделает? Убьёт? Или просто сбежит?

Сакура фыркнул, снова посмотрел на неё. В его взгляде проскользнуло нечто неожиданное — интерес. Или вызов?

Сакура (глухо): Попробуй.

Голос был хриплым, будто давно не говорил. Но в нём было что-то дикое и завораживающее. Ты почувствовала, как в груди зашевелилось давно забытое чувство: азарт.

Работорговец: Ну так что капитан ? Берёте его...