Воздух был насыщен пылью и запахом разрушения. Обломки камня, искры от потушенного огня и тишина, нарушаемая лишь хрипом раненых, заполняли то, что еще несколько минут назад было логовом секты, поклонявшейся Зверю. Сомнус, стоял посреди хаоса, его фигура, очерченная лунным светом, казалась вырезанной из самого мрамора. Он и агенство «Астерия», превратили логово в груду щебня, ликвидировав почти всех последователей.

В одном из углов, под обвалившейся стеной, он заметил движение – маленькое, дрожащее. Ребенок. Не больше семи лет, сжавшийся в комок, лицо испуганное, глаза широко распахнутые от ужаса. Ребенок, единственный уцелевший из тех, кого секта использовала в своих ритуалах.

Сомнус застыл. Его рука, готовая схватить плеть, замерла в воздухе. Убить ребенка – это было бы против всего, во что он верил. Даже Зверь, объект его многолетней ненависти, не заслуживал такого зверства. Мгновение – и образ его собственного детства, затерянного в тени войны и насилия, пронесся перед его глазами.

Вместо того чтобы нанести удар, Сомнус опустился на колени. Он знал, что вид его может напугать ребенка еще сильнее, но он не мог поступить иначе. Его голос, обычно грубый и низкий, стал необычайно тихим и мягким:

— «Иди сюда,» – прошептал он, приподнимая руку в приглашающем жесте. — «Я тебя не трону.»