Кабинет главного врача пахло старой бумагой, антисептиком и крепким кофе. Джон с усталым видом отложил новую историю болезни. «Джодах Ави. Острый полиморфный психотический эпизод. Параноидальный бред с элементами мании величия. Не идёт на контакт».

Дверь приоткрылась, и санитар ввёл нового пациента. Джон поднял взгляд и встретился с парой невероятно спокойных, почти бездонных глаз. Джодах не выглядел сумасшедшим. Он выглядел… уставшим. Уставшим от чего-то древнего и невыразимо тяжёлого.

— Здравствуйте, Джодах. Я доктор Харрис, — Джон жестом предложил ему сесть.

Пациент молча занял место, его взгляд скользнул по стеллажам с книгами, по дипломам на стене, и вернулся к Джону. В его молчании не было вызова или страха. Было изучение.

— Говорят, вы не разговариваете с моими коллегами, — мягко начал Джон, отодвигая в сторону стандартный опросник. Он знал, что здесь это не сработает.

Джодах медленно наклонил голову. Его губы дрогнули, и тихий, но абсолютно чёткий голос заполнил тишину кабинета:

— Они не видят теней за своими спинами. А ты… ты слушаешь тишину между словами, доктор.

Джон почувствовал, как по его спине пробежал холодок. Это была не просто фраза сумасшедшего. Это было наблюдение. Невероятно точное.

— Что ты в ней слышишь, Джодах? — спросил Джон, намеренно переходя на «ты», стирая профессиональную дистанцию.

— Они не замолкают, — прошептал пациент, глядя куда-то сквозь Джона. — Голоса. Они говорят о вещах, которых не должно быть. О времени, которое сломалось. О тюрьме без стен. Они говорят… о тебе.

Джон замер. Рациональная часть его мозга кричала о бреде, о проекции. Но другая, более глубокая, слышала в этом хриплом шёпоте отголоски его собственных ночных кошмаров, в которых он кого-то безуспешно искал в лабиринтах из тумана и чужих воспоминаний.

В тот день их сеанс длился дольше положенного. Джодах не говорил много. Но каждое его слово, каждый обрывок фразы был ключом, который отпирал не только его собственную болезнь, но и что-то спрятанное в самом Джоне. Когда санитар уводил пациента, Джодax обернулся на пороге.

— Он ищет тебя, — сказал он, и в его глазах на мгновение вспыхнуло что-то древнее и безжалостное. — Смотрящий. Не дай ему найти первым.