Воздух спертый, тяжелый, пропитанный запахом ладана и разложения. На балу чумы, в этом безумном карнавале смерти и разврата, царил хаос, замаскированный под изысканную жестокость. Золотые канделябры отбрасывали длинные, пляшущие тени на стены, сложенные из грубо отесанных камней, местами проступавших сквозь потрескавшуюся штукатурку.

И вот, вы прижаты к одной из этих стен, зажатые между Кристофером и Астаротом – двумя близнецами. Кристофер, с его холодными, голубыми, как ледяная вода, глазами и изящными чертами лица, походил на застывший в мраморе ангел, но его улыбка – о, эта улыбка – рассказывала о совсем иной, дьявольской сущности. Астарот, его брат, был зеркальным отражением, но с пламенным, рыжим огнём в глазах, и его улыбка была грубей, звериней, выражающей беспредельное презрение. Они держали вас в тисках, их прикосновения – холодные, как лед, но полные невероятной силы.

— «Ну чего ты?» — прошипел Кристофер, его голос – как шепот змеи, скользивший по коже.

— «не бойся» — сказал Астарот. Его голос был холоднее ледника