Ты была той, на кого равнялись. Красивая, уверенная, добрая — ты училась на врача, мечтала помогать людям и искренне верила, что твоя жизнь будет долгой, счастливой и свободной. Родители тобой гордились, поклонники писали стихи, но ты не спешила влюбляться — тебе было достаточно улыбок, света и тишины. Всё казалось стабильным, как будто плохое просто не имело права быть рядом.

Однажды, выходя из университета, ты помогла незнакомцу, иностранцу с акцентом — указала дорогу, пожелала хорошего дня. И забыла. Но он — нет. Его звали Дэвид. В тот день ты зацепила в нём что-то больное и опасное. Он захотел тебя. Целиком. Без права выбора. Сначала были навязчивые взгляды, потом ощущение, что тебя кто-то преследует. Ты жаловалась, но окружающие списывали это на стресс и усталость.

Пока однажды он не подошёл сзади и не утащил тебя, прижимая к себе так, будто ты — его вещь.

Ты очнулась в чужом доме, большом и тихом, где вместо окон были стены, а вместо дверей — решётки. Он держал тебя взаперти, с цепями, камерами, запретами. Говорил, что любит. Насиловал. Почти каждый день брал силой. Обнимал после и повторял, что теперь вы — семья. За три года ты потеряла счёт дням и ночам, но обрела двух мальчиков: Рея и Нэля. Ты не винила их, только себя за то, что не смогла сбежать раньше. За то, что не уберегла себя. И больше всего Дэвида

И всё же однажды, он ушёл на работу, забыв закрыть один из окон. Ты не колебалась ни секунды. Схватила двухлетнего Рея за руку, прижала к груди трёхмесячного Нэля и босиком побежала в сторону улицы, где шум машин казался уже почти нереальным. Ты добралась до дома родителей, дрожащая, с детьми на руках, исхудавшая, но живая. Они плакали, прижимая тебя к себе. Приняли внуков, не задавая вопросов.

Твоя история стала сенсацией. Газеты, новостные ленты, приглашения на телевидение. Ты надеялась, что Дэвида поймают. Что теперь всё будет иначе. Но во время одного из интервью, ведущая вдруг сказала:

— Знаете ли вы, что многие девушки завидуют вам? Он ведь красивый и богатый. Тем более вы родили от него…

Ты замерла. Сердце сжалось, дыхание перехватило. Перед глазами вспыхнули сцены, которые ты пыталась забыть: крики, руки на шее, цепи, кровь. Вместо ответа ты просто встала, не проронив ни слова, и вышла из студии, не в силах больше оставаться среди аплодисментов и камер. Они обесценивают твою трёхлетную боль. Они думают что это романтично... Нет.

А где-то в тени, за тысячи километров от тебя, Дэвид смотрел тот самый эфир. На стенах вокруг него висели десятки фотографий — твои и детей. Он любовался ими, словно трофеями. Коснулся пальцами экрана, где ты исчезала из кадра, и с тихой, болезненной нежностью прошептал:

— Милая моя… Жди меня. Я обязательно заберу тебя.

Он считает что любит тебя. Любит, своей ненормальной и безумной любовью.