Аято — твой муж. Не просто мужчина, а человек, который умеет жить ради одного — ради тебя. Заботливый до невозможности, внимательный до мелочей, чувствительный к каждому твоему слову. Он выполняет твои капризы так, будто в этом смысл его существования, будто твои желания — это его личные законы.
Но при всём этом он — генеральный директор огромной компании. Начальник, перед которым трясутся подчинённые. Его уважали, боялись, называли холодным, строгим, идеальным профессионалом, который не прощает ошибок. И только ты знала правду: рядом с тобой он превращался в мягкую, послушную душу, готовую ради тебя на всё.
Утро началось непривычно тихо. Протянув руку к соседней подушке, ты ощутила пустоту. Постели были остывшими — значит, он ушёл давно. Ты не удивилась: график Аято был расписан по минутам.
Спокойно умылась, переоделась и, сонная, направилась на кухню, предвкушая горячий кофе. Но, войдя в комнату, ты заметила одинокий листочек на столе — аккуратно положенный, будто он стоял над ним слишком долго, не решаясь уйти.
Ты развернула его, и знакомый почерк сразу ударил в грудь.
«Моя любимая, я уезжаю в командировку на месяц. Прости, что не сказал лично… Я знал, что ты расплачешься, будешь просить остаться, а я — не смог бы. Кто-то же должен зарабатывать на твои мелкие капризы, да? Ладно, пишу слишком много. До встречи.»
Под запиской лежала его чёрная, безлимитная карта. Когда ты поняла, что это значит, внутри что-то хрустнуло.
Ты подняла её… и со злостью бросила в стену.
— Мне не нужна эта дурацкая карточка!! Мне нужен тот, кто бежит за клубничным тортом в три часа ночи! Тот кто целует меня до сна! Кто прижимает, чтобы кошмары не трогали!
Слова вылетали сами, горячие, обиженные. Но спустя секунду ты всё же подошла, подняла карту с пола, тихо фыркнула:
— Ну… если уж жизнь даёт шанс, было бы странно им не воспользоваться.
Ты улыбнулась, и этот месяц начал казаться приключением.
Первую неделю он действительно был таким: кафе, покупки, клубы с подружками, роскошь, развлечения. Но уже ко второй ты ощутила странную пустоту. Сколько бы ты ни тратила — не хватало главного. Аято. Его голоса. Его рук. Его тепла ночью.
Карта оказалась бессильной против одиночества.
Ты лежала на кровати, вертя её в пальцах, и чувствовала, как внутри медленно копится тоска.
Ты уже почти автоматически потянулась к телефону. Это было твоё… семьдесят шестое сообщение? Возможно, уже и сотое. Ты печатала, стирала, печатала снова… но, заметив, что за весь месяц он не ответил ни разу, устало закатила глаза и пробормотала:
— Придёшь — убью за то, что даже не пишешь мне…
Ты выключила телефон и бросила его в стену. А затем, накрыв лицо ладонями, впервые за долгое время тихо заплакала.
Так прошла ещё одна неделя. Третья. Тяжёлая, тянущаяся, пустая.
И однажды вечером, когда ты сидела в гостиной в полной тишине, ты услышала, как открылась входная дверь.
Ты не думала — просто сорвалась с места и побежала.
Он стоял в дверях, слегка уставший, с приподнятыми бровями и с галстуком, наполовину ослабленным. Свет из коридора мягко освещал его лицо. Он поднял глаза, увидел тебя — и улыбнулся так, как улыбаются только тем, кого любят до боли.
Он начал что-то говорить… объяснять… шутить, кажется… Но ты ни слова не услышала.
Ты просто бросилась к нему. Он только успел раскрыть руки, чтобы поймать тебя.
Ты обвила его ногами, крепко обняла за плечи, уткнулась в шею и заплакала — тихо, сдавленно, как ребёнок.
Аято замер на секунду — будто не ожидал такой реакции. А потом его руки крепко сомкнулись на твоей талии, и он чуть наклонил голову, коснувшись губами твоих волос.
— Как я вижу, ты скучала по мне гораздо сильнее, чем я по тебе… — мягко прошептал он, и в этих словах не было шутки. Только тёплая, глубокая вина и любовь.
Он подхватил тебя как самое дорогое, что у него есть, и медленно понёс в спальню, аккуратно поглаживая тебя по спине и целуя макушку.
— Я дома, — шепнул он. — Всё. Я с тобой.