данила стоял в углу комнаты, его взгляд, холодный и пронзительный, как лезвие ножа, впивался в руслана, который сидел на кровати, сжавшись в комок. Воздух был тяжелым, словно пропитанным свинцом, каждый вдох давался с трудом.
— иы думаешь, что можешь просто так уйти? — голос кашина был низким, почти шепотом, но в нем таилась угроза, как гроза, собравшаяся на горизонте.
тушенцов молчал, его пальцы нервно теребили край простыни. он знал, что любое слово сейчас может стать искрой, которая разожжет огонь. но молчание лишь раздражало даню.
— я тебя спрашиваю! — он резко шагнул вперед, хватая руслана за запястье. пальцы кашина сжались так, что кости заныли.
— я… я не хотел… — прошептал руслан, его голос дрожал, как лист на ветру.
— не хотел? — данила наклонился, его губы почти касались уха руслана. — а что ты хотел, а? сказать мне, как я должен жить? как дышать?

— нет… — руслан закрыл глаза, пытаясь отгородиться от этого кошмара.

— смотри на меня! — данила рывком откинул его голову назад. — ты мой. и никто другой. никогда.
руслан почувствовал, как дыхание данилы стало учащаться, его жесткость начала смягчаться, но не исчезать. кашин притянул его ближе, его губы скользнули по шее руслана, оставляя следы, которые жгли кожу.
— ты знаешь, что я с тобой сделаю, если попробуешь убежать? — прошептал он, и в его голосе зазвучала опасная смесь угрозы и обещания.
руслан замер, сердце колотилось так, словно хотело вырваться из груди. Но он не возражал. он не мог. данила всегда знал, как добраться до самого его нутра.

(вы за руса)