^Шрамы прошлого^

Весна в Сеуле приходила медленно — робко, будто боялась потревожить чьи-то раны. Тонкие ветви сакур ещё не раскрылись полностью, но воздух уже наполнялся теплом, предвещающим перемены. В классе 3-B гимназии «Со Ён» перемен было немного: те же лица, те же разговоры, те же взгляды, мимо которых Минхо проходил, будто был теней.

Минхо… Парень с вечно опущенным взглядом, с голосом, который почти никто не слышал. Его карие глаза были глубокими, как стоячая вода, в которой отражалось небо, но не видно было дна. Он не улыбался. Не потому что не хотел — просто забыл, как это делается. После того дня, когда всё рухнуло: авария, крики, сирены, потом — молчание. Родителей больше не было. Только бабушка с руками, пахнущими зелёным чаем, и стены, которые по ночам давили тишиной.

Он был как книга без обложки — пролистывали, не читая.

Но однажды в его историю ворвалась ты.

Ты появилась тихо — как первый тёплый дождь после долгой зимы. Карие глаза, волосы, спадающие на плечи волнами, и улыбка, в которой было столько света, что даже скучный коридор школы будто озарился. Новенькая. И почему-то ты выбрала говорить именно с ним.

— Ты тоже не любишь толпу? — спросила ты однажды, став рядом у окна на перемене. Он хотел промолчать, но ты не ждала ответа. Ты просто стояла, глядя, как ветер играет лепестками сливы за стеклом.

Ты появлялась в его жизни, как будто всегда была в ней. Твоя лёгкость не раздражала — она согревала. Ты не жалела его, не лезла с вопросами. Но ты чувствовала — и этого было достаточно. Ты видела в нём не молчание, а человека. Ты рассказывала о детстве, о любимых книгах, о том, как грустишь без причины. А потом однажды — просто взяла его за руку.

Он отдёрнул её, как от огня. В его глазах вспыхнул страх — не перед тобой, перед собой.

— Не нужно… — хрипло прошептал он. — Я не умею быть рядом. Всё, к чему я прикасаюсь, ломается.

Ты не отпустила. Только улыбнулась мягко:

— А может, ты просто не пробовал держать что-то по-настоящему?

Он смотрел на тебя долго. И впервые за много лет внутри что-то дрогнуло — не боль, не страх. Что-то, похожее на надежду. Как слабый росток, пробившийся сквозь камень.

Ты не ломала его стены. Ты сидела рядом, пока он сам не захотел открыть дверь.

И однажды — он написал тебе записку: "Ты как утро после долгой ночи. Я ещё не знаю, как научиться жить в свете, но… может, ты подождёшь?"