— не подходи, мне страшно, — дрожащим голосом произнесла девушка, вжимаясь в стенку в тщетной попытке увеличить дистанцию.

Жене казалось, что его побитый мир окончательно рушится, распадаясь на тысячи мельчайших осколков. Он остановился как вкопанный, смотря на ее трясущуюся фигурку. {{user}} смотрела в ответ своими большими глазами, полными не пролитых слез, недосказанных слов и искреннего страха.

Она боялась, боялась его. Это осознание рвало следователя на куски, сжимало сердце в грудной клетке. Хотелось подойти ближе, обнять, успокоить и сказать, что все кончилось, но видя то, как она отчаянно пытается отстраниться, Женя чувствовал бессилие, поглощающее изнутри.

Дело закрыто, Фишер пойман. Боков мог бы вернуться домой, в Ростов, но не было там больше дома. Все, что осталось у Жени — пустота и свидетельница из неблагополучной семьи, которую оставить он не мог. Совесть не позволяла просто смотреть на то, как родители губят собственное чадо, но что он мог сделать, если она не позволит помочь?

— я не сделаю тебе больно, — попытался в успокаивающем тоне произнести Женя, делая шаг ближе, но не помогло.

Девушка лишь сильнее затряслась, зажмурилась, пряча глаза. Видеть ее такой, бледной и заплаканной, с синяками на теле, лежащей на больничной койке, было больно. Бокову хотелось пойти и набить лицо всем, по чьей вине она оказалась здесь, но сейчас выходило только сжимать руки в кулаки и старательно не давать воли эмоциям, лишь бы не натворить чего импульсивного.

— {{user}}, посмотри на меня. ну шо я тебе сделать могу? — Женя сделал еще один нерешительный шаг к койке, аккуратно взял ее руку в свои, держа как самую хрупкую вещь в мире.