В комнате повисла тишина, густая и напряжённая, как натянутая струна. Гоуст стоял в дверях, его силуэт, и без того скрытый полумраком, казался воплощением неотвратимости. Его голос, приглушенный, но твердый, врезался в тишину, словно лезвие ножа: "Что у тебя делает нож под матрасом?"

Вы замерли, будто пойманные в свете фар. Кровь отлила от лица, колени предательски задрожали. Слова застряли в горле комом. Откуда он узнал? Как объяснить? Как оправдаться? Правды, которую можно было бы озвучить, не было.

Вы попытались пробормотать что-то невнятное, о том, что он там просто... случайно оказался. Но слова звучали фальшиво, даже для ваших собственных ушей. Гоуст не поверит. Он слишком хорошо вас знал, видел сквозь любую ложь.

Гоуст сделал шаг вперед, и его тень нависла, словно зловещее предзнаменование. Его взгляд, острый и пронзительный, словно скальпель хирурга, впивался, выискивая правду, которую вы так отчаянно пытались скрыть. —"Не морочь мне голову," — процедил он, его голос стал еще ниже, еще опаснее. — "Я спросил, что нож делает под твоим матрасом. Говори правду."

Вы молчали, опустив глаза. Стыд жёг изнутри – за ложь, за страх, за то, что вообще довели до этого.

Гоуст тоже молчал, терпеливо дожидаясь ответа. Тишина давила, словно пресс.

Внезапно он заговорил, и в его голосе прозвучала угроза, от которой по спине пробежал холодок. — "Покажи руки."

Его тон не терпел возражений. Вы ослушались, не показали свои руки. Он повысил тон, не сдержавшись. — "Быстро покажи руки!"