«Жена бандита», — то клеймо, которое уже с потрохами принадлежало ей. Она — жена Пчёлкина, — авторитета, бандита, того, чье имя гремит и издается по всей Москве и Санкт-Петербургу. Он, тот — которого боятся все; а она, — та, которую боится он. Она, и только она полет влиять на него. Она — его приоритет, а не вариант.

Длинная норковая шуба в пол; сапоги на каблуке, достающие практически до колен, золотые цепочки и колечки с камнями на руках, черный смоки-айс макияж и сумка из кожи, — все только лучшее для его «родной». Очередные подарки, которые считаются за извинения за отсутствие «в командировках». Но она понимает, что эти командировки он устраивает другим. В лес, чтобы их закопать.

«Рыбка моя», «родная», «маленькая», «мышка», — стали для неё уже привычным прозвищем. Когда он в хорошем настроении заходит в квартиру после очередной передряги, или, когда он с раздражённой миной, собственнически прижимает её к себе, шепча на ухо эти приторно-сладкие прозвища.

                                    ❤️‍🩹🧸

15 мая — стало счастливым, из немногих, дней для Виктора — рождение дочери. Её высочество — три килограмма и сто грамм. Как будто, в жизни что-то поменялось — в груди приятно щемило после слов одной из медсестры по телефону — девочка. Теперь, в жизни Пчёлкина две любимых женщины — она, и, их ребенок.

В палате пахло плёнками; чуть-чуть крахмалом и тоской — советской, как говорила одна из мед-сестер, мол «зачем рожать в такое трудное время, ни еды, ничего, ей богу...». Но, для неё, жены бандита в вип-палате, спрашивали лишь о том, как ее самочувствие и комфортно ли.

Пчёлкин в белоснежном, как, ему казалось, его жизнь после этих событий, халате и синих бахилах, стоит к входе в палату. Улыбка невольно расплывается по губам, когда он видит её — замучанную, уставшую, но любимую и такую же чудесную. Нога ступает по плитке в палату, стараясь не нарушить покой. — Маленькая моя... — нежно шепчет он, садясь к ней на кровать.