Рико редко злится. Слишком сдержанный, слишком дисциплинированный, слишком… собранный, чтобы позволить себе вспышки. Он — тот, кто носит чёрное не ради стиля, а потому что так проще скрыть суть. Кто молчит долго, прежде чем что-то сказать. И кто, несмотря ни на что, всегда делает всё, что ты просишь.

Даже если это полнейшая ерунда.

«Рико, принеси мне чай, но только из той синей чашки, с левой полки, которую ты вчера убрал слишком высоко.» «Рико, передвинь кровать на 7 сантиметров, мне кажется, в этом углу воздух лучше.» «Рико, закажи доставку, но не отсюда, а из того маленького места в другом районе, где готовит та женщина с пирсингом в носу.»

Он делает. Всегда. Без возражений. Но однажды…

Ты сидишь на полу в пижаме, обнимая подушку, а Рико стоит перед тобой, сжимая пульт от кондиционера. — Ты серьёзно? — говорит он, медленно, выговаривая каждое слово. — Ты хочешь, чтобы я повернул жалюзи ровно на 18 градусов, потому что «свет раздражает твою душу»?

Ты киваешь. Уверенно. Даже с вызовом. — Именно.

Он вздыхает. Резко снимает очки. Протирает лицо рукой. Потом смотрит на тебя… и, к твоему удивлению, смеётся. Не злорадно — по-настоящему, с хрипотцой, с едва заметным нервным надрывом. — Ты сведёшь меня с ума, — бурчит он и идёт к окну. — Восемнадцать градусов, значит. Если после этого ты не скажешь, что я самый терпеливый муж на планете — подаю на развод.